Афанасий, как художник -
художнику… - внезапно выдали крылатую фразу из далёкого будущего. -
Ты рисовать-то умеешь?
- Что вы, ваше высокоблагородие, – денщик резко замахал руками,
словно отмахиваясь от нечистой силы. - Откудать? Отродясь ничего
такого не умел. Не пробовал. И даже не думал об этом. Вот, петь – я
мастак. А рисовать, точно - нет.
- Так ты говорил и петь не умеешь, - ухмыльнулись и достали из
кармана платок. - А тут раз, два и запел соловьём.
- Эт, точно, - лицо Афоньки расплылось в довольной улыбке. - Я
покумекал, к чему такая оказия вышла. Ваше сиятельство, думаю, от
того, что вы меня ударили по голове гитарой. Помните, случай, когда
спорили с друзьями на ящик шампанского, что крепче она или моя
голова. А гитара она же нежный инструмент. За границей сделана.
Жутко дорогущая… Наверно из-за этого и запел.
Услышав оригинальное объяснение пробуждению вокального таланта,
князь перестал водить пальцами по ткани и удивлённо посмотрел на
слугу...
- Хочешь сказать, если тебя, со всей дури, шмякнуть по башке, к
примеру, вон тем мольбертом. Сразу начнёшь ваять как Пикассо? Так
что ли?
- Э… нет, ваше высокоблагородие, - денщик испуганно заморгал
ресницами. И попятился к выходу. - Я никакого такого "пикасо" не
говорил.
- Может не говорил, но думал? - князь пристал как пиявка и не
хотел отлипать. - Признавайся. Была мысль? Была?
- Что вы! Ваше сиятельство, ничаго у меня такого не было. И быть
не могло. У меня же голова, пустая. Сами говорили.
- Эй, милейший! - князь повернулся в сторону продавца. – Принеси
крупный мольберт, пару листов бумаги и карандаши.
- Ваше сиятельство, не губите! - Афонька упал на колени. -
Поглядите какой он здоровый и тяжелый. Вы же меня, если ударите им
- сразу отправите на тот свет. Пощадите. Гитара, была лёгкая.
Красивая. Да и ударили не сильно. Шишка - поболела пару дней и
сошла. А эта дуринда, какая большая! Сразу зашибёт на смерть. А я
не хочу умирать.
- Тогда перестань ныть, быстро бери карандаш и рисуй мой
портрет. Ну!
- Я не умею рисовать! - несчастный сжал карандаш и сквозь
проступившие слёзы начал выводить какие-то непонятные каракули,
штрихи, овалы.
- А ты рисуй, как умеешь! Быстрее. Быстрее. Ещё быстрее. Давай,
показывай. - Выдернули лист из-под руки.
- Неплохо, неплохо, - похвалили начинающего художника. - Конечно
не Рубенс и не Готфрид. Но близко. Надо чуть поработать над
моторикой и попрактиковаться в передачи теней. И будет
замечательно.