Теперь Анна уже любовался Каиафой, этим огромным детиной, склонного к истерике всякий раз, как только мелькнет перед ним опасность – настоящая или мнимая – потерять первосвященническое место. То, что Каиафа всячески угождал римлянам да и по своему внутреннему убеждению склонен был считать, что римляне несут высокую культуру иудеям и старался им подражать в некоторых мелочах для Анны не было тайной. Каиафа был слишком труслив, чтобы нанести какой-нибудь вред Анне и его семье своими увлечениями, тем более, что Анна и меры предпринял, сумев поставить своего зятя по отношению к себе раз и навсегда в положение подчиненное, зависимое, несамостоятельное.
Но Каиафа не на шутку испугался, что теперь потеряет доверие Анны. Хотя он тревожился напрасно: уж что-что, а доверие никогда не было в числе недостатков Анны. Тот никому не доверял, но поиграть в доверие любил.
– Каиафа, разве я против фалернского? – сказал Анна. – Что плохого в том, что ты предпочитаешь вино римлян? Посмотри на стол: вот устрицы из Бретонии, дыни из Египта, ливийские приправы к мясу. А этот прекрасно зажаренный моим поваром ягненок питался сочными травами галилейских долин, поэтому его мясо так мягко, нежно и сладко. Если мой зять предпочитает «Фалерно», то вот сосуд с вином. Наполни свою чашу. Не будем же мы призывать сюда слуг. Ведь наш разговор очень важен, не правда ли?
Каиафа был смущен. Он большими шагами подошел к столу, взял свою чашу, но не успел еще отпить и глотка, как его рука дрогнула и галилейское [Изреельская долина находится в Галилее. – В.Б.] вино пролилось на его эфод. Он шепотом выругался, посмотрел с досадой и некоторым сожалением на свою испорченную одежду и отпил немного вина.
– Да, прекрасное вино, даже лучше «Фалерно», – без энтузиазма сказал он.
Каиафа возлег. Он вдруг как-то обессилел.
– Вот видишь, мой милый зять, – рассмеялся Анна, – дело не в названии вина. Главное для вина из какого винограда оно сделано, способ приготовления и его возраст.
Намек был настолько прозрачным, что Каиафа сразу его понял и побледнел.
– Ну-ну, мой милый, не обижайся. Так что ты мне приготовил? Какие факты? Что Он там натворил? Насколько Он опасен?
– Именно этого я и не могу понять, – сказал Каиафа. – Народ называет Его Мессией.
– Мало ли кто в Израиле называл или называет себя Мессией! – отмахнулся Анна. – У нас чуть ли не каждый третий объявляет себя Мессией. Я помню, при императоре Августе был один Христос, тоже из Галилеи – Иуда Галилеянин. Тогда до бунта дело дошло. Бунт был подавлен императорским легатом Публием Сульпицием Квиринием и прокуратором Копонием, помнишь таких? Кажется, и теперь существует эта секта, основанная этим мессией, а? А Этот никак не связан с сектой Иуды?