— Дин, имей совесть! Вы здесь не одни вообще-то, — недовольный
голос младшего брата подействовал, как ушат холодной воды. Причём,
на обоих. Поэтому старший отреагировал своеобразно.
— Это ты к кому сейчас обращаешься? — очень серьёзно
поинтересовался он, изо всех сил стараясь унять разбушевавшееся
воображение. Вот чёрт, если б не куча народа рядом… Дина как-то
нервно хохотнула, спрятав горящее лицо в ладонях. Он не отпускал, а
она и не думала оттолкнуть.
Сэм на мгновение завис, соображая, потом потряс головой и строго
сдвинул брови:
— К тебе, конечно!
На всякий случай Дин украдкой глянул в сторону: Валентайн,
вообще не обращая на них внимания, пошел поплавать, а вот Алекс
нагло глазел, но при этом одобрительно кивал и довольно лыбился,
морда этакая. Ну так его, похоже, вообще ничего не может вывести из
равновесия.
— Так… кхм… что ты сейчас с нами сделала? — снова настойчиво
обратил на себя внимание Сэм.
— Благословение вечно юной — это наша особая фишка, я имею в
виду некромагов, — Дина со вздохом убрала руки от лица, укоризненно
глядя на Сэма. — Оно снимает все проклятья, которые вы умудрились
нахватать в течение жизни, ну и заодно исцеляет физические и
душевные раны. Не сразу, постепенно, но зато все, сколько бы их ни
было. Более того, на какое-то время вы становитесь недоступны её
взору.
— Клёвая фигня, — ухмыльнулся Дин, подумал и с явной неохотой
всё-таки отпустил девушку. — Но что-то мне подсказывает, эту вашу
фишку нельзя использовать направо и налево, да?
— Верно, — просто ответила Дина, неловко улыбнулась и отвела
взгляд. — У меня ещё есть дела, прошу прощения…
***
И ты снишься мне, с именем, полным
силы, а вокруг до срока не тает лед. Ты пока ни о чем меня не
спросила, потому что ничто тебя не берет, но уже плетут шерстяные
нити на запястьях наших узоры дней… Если кто-то попробует объяснить
нам, расскажи ему, что нас просто нет. Мы еще создаемся, подобно
рунам, выходящим с ладоней седых богов, мы кармин и охра, багряный,
бурый, в очертаниях леса и облаков, ветер яростный, явственный след
на глине, отражение в зеркале золотом… Если кто-то попробует
запретить мне, расскажи, что случиться должно потом. Как мы выйдем
на волю в верховьях снега, изумленные сходством своих дорог, мы,
уставшие от тишины и бега сквозь нее к перекрестку времен и строк,
разобьемся на тысячи совпадений и узнаем друг друга в самих себе…
Это будет камень на дне недели, на котором мы остановим
бег.