Девушка печально покачала головой.
— Отпусти своих демонов, Дин, — теперь она смотрела прямо на
него, без злости и обиды, с непонятной затаённой грустью. — Не
цепляйся за них, не живи ими, иначе однажды ты обнаружишь, что
ничего, кроме них, не осталось.
— А если я и хочу, чтоб ничего не осталось?! Чтоб, когда я
сдохну, никто и не жалел обо мне!
Да, он хотел вывести её из себя. Потому что эта её меланхоличная
невозмутимость, прячущая то и дело мелькающие смешинки в глазах,
порой раздражала. Именно поэтому он накануне охотно заговорил с её
братом о прошлых «подвигах», со смехом описывая кровавые
подробности и стараясь не обращать внимания на изумлённые взгляды,
что бросал на него Сэм. А она даже не поморщилась! Слушала с явным
интересом, иногда одобрительно кивая, даже пару раз вставила вполне
рациональные замечания, что определенно говорило о её квалификации
в вопросах усекновения всевозможных тварей. И это раздражало тоже!
Как это уживалось со вполне определенным интересом к ней, он и сам
не понимал. А уж как она огорчённо вздохнула в ответ на его
эмоциональную речь, словно он был пытающимся что-то кому-то
доказать несмышлёнышем — не просто раздражало, аж в глазах
потемнело от злости. Он и сам не знал, что бы мог сказать или
сделать дальше, да только в следующий момент мир опрокинулся, и он
осознал, что его со всего размаха уронили на пол.
Это было больно и обидно, зато отрезвило враз. Проморгавшись, он
поморщился, не сдержав стон — крепко затылком приложился, мдаа.
Медленно подтянулся на руках, сел, осторожно потирая голову, бросил
мрачный взгляд на Дину. А она холодно произнесла:
— Ты понятия не имеешь, чего хочешь. Думаешь, я не знаю, что ты
из себя представляешь? Спешу тебя разочаровать, знаю. Это только
восторженные дурочки, залипающие на твою симпатичную мордашку,
наивно уверены, что где-то оооочень глубоко в душе у тебя скачут
единороги и ангелочки на арфах играют. А ведь в твоей жизни никогда
не было ничего хорошего, только боль, кровь и смерть, какие, к
хренам собачим, единороги?! Ты терял близких, умирал сам, пытал,
убивал, предавал, нёс гибель и своим, и чужим, в надежде избежать
ещё пущих потерь, ошибался, порой ужасно и необратимо… Не мне тебя
судить, ибо я сама, возможно, ещё большее чудовище, но я уважаю
тебя за то, что ты не сломался, не упал, и всегда шёл до конца,
буквально держа на плечах весь мир. Так что заканчивай играть в
трагедию и смирись с тем, что ты есть на свете и ты кому-то не
безразличен. Со всеми своими тараканами и прочим зоопарком.