Фельдфебель распределял пленных на работу. Ивана и ещё четверых пленных, выделив из строя, передал под охрану двум автоматчикам, объяснив им что-то на немецком. Перед этим, ткнув пальцем в сторону Ивана, сказал ему:
– Ви – старший, строить хата для господин.
Выделил Ивана из остальных, видимо, потому, что очень уж приметным был он своей внешностью, ярко-рыжими, хоть и коротко остриженными волосами, а ещё заметил, очевидно, что Иван старше своих однополчан.
– Форвартс! Шнель! – Немец движением ствола автомата показал направление движения и дал знать, что надо шевелиться быстрее.
Пятёрку Ивана вывели за ворота лагеря, туда, где близ ограждения из колючей проволоки стоял ЗИС-5 с инструментами. Один из охранников показал, что надо взять из кузова, задний борт которого был открыт, и отступил в сторону. Второй немец стал впереди машины, предупреждая пленным возможный рывок в сторону леса.
Иван взял из кузова две большие лопаты, топор, пилу и молоток, отметив про себя немецкую хозяйственную хватку: инструменты были те самые, которыми красноармейцы строили блиндажи и доты. Здесь же зачем-то находились и маленькие, сапёрные, лопатки. Заметив краем глаза, что немец отвлёкся на остальных пленных, Иван одну сапёрную лопатку сронил на землю и быстрым движением ноги задвинул её в траву под колючую проволоку. Конвоир обернулся на звук, но увидел только, как Иван, наклонившись, поднимает с земли упавший топор. Иван ещё не осознавал, зачем он так сделал, но чувствовал, что лопатка, если удастся потом её незаметно прибрать, находясь в лагере, может пригодиться.
В это время в тени деревьев, шагов за полсотни от ворот лагеря, раздался смех немцев, похожий на ржание, и Иван с товарищами увидели, что там установлены палатки немецкие и одна крайняя – советская, из тех, в которых жили красноармейцы до плена. Из неё с хохотом вывалился полураздетый немец и тянул за собой полуобнажённую девушку. Иван узнал её: это была медсестра из их роты, Настя. Она сопротивлялась, но из палатки появился ещё один пьяный немец, они вдвоём заломили Насте руки и повели в следующую палатку.
Иван с топором в руках и его товарищи с инструментами готовы были броситься туда, но охранник передёрнул затвор автомата, напоминая, что делать резких движений нельзя. Глаза Ивана и автоматчика, рыжеватого высокого парня, встретились. Случись Ивану и этому рыжему в мирное время оказаться рядом, их приняли бы за братьев. Но теперь… В белёсых глазах немца Иван увидел насмешку и неприкрытое желание, чтобы русские дёрнулись на выручку девушке. Ему хотелось пострелять. Второй немец, пожилой, по мерке Ивана, следил за этой мимолётной сценой равнодушно, но автомат держал наготове.