«Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914-1925 годов. Том 2. От казенной винной монополии С.Ю. Витте до «сухого закона» - страница 73

Не все, кто знал С.Ю. Витте относились к нему однозначно. Начальник Департамента полиции А.А. Лопухин отзывался о С.Ю. Вит-те довольно критически: «Бюрократический Петербург хорошо знал С.Ю. Витте и характеризовал его всегда так: большой ум, крайнее невежество, беспринципность и карьеризм. Все эти свойства отразились в воспоминаниях Витте, как в зеркале. Отсутствие элементарной научной подготовки и нравственных устоев было причиной того, что, будучи государственным деятелем, он не был человеком государственным. Для этого он не обладал не только общим государственным планом, но даже руководящей государственной идеей. Все, на что он оказался способен, это отдельные более или менее крупные меры, из которых одна, винная монополия, при существовавшем в то время государственном строе не могла принести народу ничего, кроме вреда, другая, денежная реформа, притом не им подготовленная, осталась недоделанной и, не освободив эмиссионный банк от правительственной власти, хотя и укрепила наше финансовое положение, но обратила денежную систему исключительно в орудие фиска, лишив ее значения средства развития народного хозяйства, и, наконец, третью, самую крупную, реформу государственного строя сам С.Ю. Витте обрезал своими собственными руками. Как в своей государственной деятельности, так и в своих воспоминаниях Витте выступает без единой руководящей государственной идеи. В них разбросано много отдельных мыслей, но они не объединены ничем. Часто совершенно случайны, иногда противоречивы. Единого, цельного мировоззрения нет. Без него С.Ю. Витте и суждено было закончить жизнь просто неудачником, отличавшимся от общего типа русского неудачника крупным умом да внешним положением, "опалой" блестящей, но тем не менее обидной. Это неудачничество вполне естественно вызывает раздражение и брюзжание, которые у Витте выливаются в совершенно безудержном злословии, расточаемом и виноватым, и правым»92.

Далее А.А. Лопухин рассказал нелицеприятную историю про С.Ю. Витте: «Личное мое знакомство с С.Ю. Витте произошло в 1901 г. Но, прибегая к его же выражению по поводу одного из его сослуживцев, я могу сказать, что "открылся" он мне раньше. Летом 1899 г., когда я был прокурором Московского окружного суда, в Москве возникло громкое уголовное "мамонтовское" дело. История его возникновения весьма для Витте характерна. Савва Иванович Мамонтов, видный делец и известный меценат, был крупным акционером и председателем правления общества Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги. Дела ее с постройкой бездоходной в то время ветви от Вологды до Архангельска пошатнулись до пределов катастрофических… С.И. Мамонтову удалось добиться для общества Московско-Ярославской дороги концессии на сооружение так называемой Северной железнодорожной линии Петербург-Вологда-Вятка, высокая доходность коей представлялась вне сомнений и должна была компенсировать недоборы общества от Архангельской ветви до времени более интенсивной работы последней. Вышеупомянутая концессия была дана в законодательном порядке, высочайше утвержденном мнением Государственного совета. Этот законодательный акт состоялся при полной осведомленности министерства финансов… С концессией все предвещало обществу Московско-Ярославской дороги блестящее будущее. Как вдруг над предприятием разразилась гроза, разметавшая в прах все надежды и нагрянувшая неожиданно оттуда, откуда обществу были только что оказаны поддержка и спасение. То самое Министерство финансов, которое в лице его главы, С.Ю. Витте, только что выступало в качестве инициатора в вопросе о предоставлении названному обществу выгодной концессии, выступило в лице того же С.Ю. Витте с требованием об отобрании у него этой самой концессии и о принятии мер, которые были сознательно направлены к финансовой гибели и железнодорожного общества и крупных его акционеров. По инициативе С.Ю. Витте в Комитет министров было внесено дело о том, чтобы законодательный акт о предоставлении обществу Московско-Ярославской дороги концессии и на Петербурго-Вятскую ветвь был отменен и ветвь эта строилась на средства казны… По существу же суровые меры этим не ограничились, и все по инициативе С.Ю. Витте; против Мамонтова и его коллег было возбуждено уголовное преследование… Мамонтовы были разорены… При производстве следствия по "мамонтовскому" делу при осмотре следователем документов, отобранных у одного из обвиняемых, заведовавшего коммерческим агентством правления Московско-Ярославской железной дороги, в записной его книжке была обнаружена запись, свидетельствовавшая о взятке, данной директору железнодорожного департамента Министерства финансов, по всем данным, за содействие в предоставлении Московско-Ярославской железной дороге той концессии, которая у нее была впоследствии отобрана, что и было подтверждено показаниями хозяина книжки. Весь обвинительный материал был сообщен министру финансов С.Ю. Витте, так как по действовавшему закону уголовное преследование против должностного лица могло быть возбуждено только его начальством. Начальство же в лице С.Ю. Витте дело против своего подчиненного в данном случае замяло, дало ему возможность по своей воле уйти в отставку и устроиться на теплое место в частном предприятии. Вот каким С.Ю. Витте "открылся" мне еще ранее моего личного знакомства с ним. Добавим к этому, что в 1906 г. автор брошюры "Зигзаги. Паломничество С.Ю. Витте в Портсмут", скрывавшийся под псевдонимом "Small", говоря о злоупотреблениях Витте на посту министра финансов, указал, что железную дорогу Пермь-Котлас, важнейшую часть которой как раз и составляла линия Петербург-Вологда-Вятка, строил родственник жены Витте инженер Быховец, а Архангельско-Ярославской дорогой одно время управлял другой ее родственник – врач Леви»