В частности, Н.Я. Веретенников в диссертационном исследовании «Личностное самоопределение в русском духовном опыте: функционально-контекстуальный подход» пишет, что «очень опасно для личности и общества, когда извращаются и выворачиваются наизнанку сложившиеся ценностно-нормативные системы, проводимые реформы далеки от социального вектора [34, с. 160]. Духовное здоровье человека, независимо от национальной принадлежности, невозможно без обращения к истинным живительным истокам духовных этнических традиций, без мощной корневой системы его культуры. По его мнению, «в качестве одной из главных причин ценностных сдвигов выделяется ситуация неопределенности и, как ее следствие, – неспособность человека к планированию и достижению долговременных целей, жизненных стратегий, освященных высшими духовными идеалами, ценностями» [Там же, с. 161]. Такие «отставания», или «сдвиги», мы полагаем, связаны с тем, что мировоззрение по своим темпам отстает от развития экономико-материального базиса общества. Согласно мнению Н.Я. Веретенникова, «ценности должны изменяться, когда начинается новая фаза эволюции» [Там же, с. 272].
Несколько слов о состоявшемся 4-10 августа 2013 г. XXIII Всемирном философском конгрессе в Афинах (Греция) под названием «Философия как познание и образ жизни». Канд. философ. наук, доцент, главный ученый секретарь РФО А.Д. Королев отмечает в статье «Философия как расследование» о конгрессе следующее: «На мой взгляд, девиз XXIII Всемирного философского конгресса удачен, поскольку отражает саму суть современной философии» [73, с. 8-9]. В третьем номере «Вестника РФО» за 2013 г. далее видно, что мировоззренческая функция философии как английское слово «inquiri» дословно значит «наведение справок», «расследование», «исследование». Этот девиз выдерживался на протяжении всего форума и в выступлениях философов.
В частности, директор ИФ РАН, академик РАН, вице-президент РФО А.А. Гусейнов отмечает: «Философия поднимает человека на ступень мышления, которое имеет две особенности, отличные от научного познания. Первая особенность состоит в том, что философия выходит за узкие и строгие пределы объективного знания и конструирует идеально-законченные образы мира. Вторая особенность философского мышления состоит в том, что оно является принципиально критическим к наличным формам жизни» [Там же, с. 13-14]. Таким образом, согласно утверждению А.А. Гусейнова, мышление как составная часть мировоззрения особым образом связано с реальностью человеческого существования. Оно способно перемещать человека в иной – идеальный – мир, который существует наряду с чувственно фиксируемым реальным миром, как бы параллельно с ним. Академик считает: «Когда мы мыслим, мы не можем делать ничего другого. Если уж есть в человеке что-то автономное, имеющее свои основания только в самом себе, так это именно мышление» [Там же, с. 14]. Оценивая критически собственно примат науки над нравственностью, А.А. Гусейнов пишет: «Наука и обусловленные ею материальные преобразования в обществе достигли таких успехов, которые превзошли все прогнозы и даже фантазии прошлого. Но они не привели к ожидавшимся нравственным изменениям. Внешние успехи, включая необычайное возрастание комфортности жизни, не привели к внутреннему росту людей. Сегодня становится ясно, что путь к нравственному совершенству не пролегает через науку и обусловленный ею прогресс» [Там же, с. 14]. Отсюда задача философии, согласно академику: «Найти рационально осмысленный путь к достойному, совершенному человеческому существованию – вот решающий вопрос, который стоит перед ней и от ответа на который будет зависть ее место в обществе» [Там же]. Он рассматривает человека как личность, принимающую решения, ориентированные на его собственные императивы нравственности. А.А. Гусейнов заключает: «Чтобы быть на уровне своего нравственного призвания, человеку необходимо выработать философский критический взгляд на мир. Он предполагает и требует того, чтобы мир получил санкцию разума, не просто всеобщего, научного, абсолютного и т.д., а такого разума, который, в конечном счете, на выходе, тогда, когда речь идет об ответственных суждениях, оказывается разумом самого действующего индивида. Человек судящий (принимающий решения) и человек мыслящий имеют между собой то общее, что и в том, и в другом случаях, а возможно, только в этих двух случаях, он (человек) выступает в качестве автономного начала, находит опору в самом себе, в своей воле и в своем разуме» [Там же, с. 16].