Мужчина взревел, переворачивая стол навстречу новым пулям, и кидаясь на солдат. Тех свалило с ног, и он налетел сверху, заламывая руки, вырывая пистолет, насаживая шеей на гвоздь, торчащий из земляного пола, одного, и целясь между глаз второму.
– Ублюдки, я убью вас всех по одному, – выплюнул он, прежде чем выстрелить. – Все ваше Государство.
Голова второго солдата запрокинулась назад, и кровь из простреленного лба густым ручьем потекла на пол.
Мужчина бросил пистолет и упал перед женой. Она еще слабо дышала, когда он перевернул ее на спину, кладя ее голову себе на колени. Она приоткрыла глаза:
– Ты всегда меня спасал. Ты сказал тогда, что я по-глупому рискую жизнью, но это… было не глупо.
– Ангел мой, – голос мужчины дрогнул. – Не надо было…
– Не беспокойся, – девушка закашлялась – из ее рта текла кровь.
Она хотела было еще что-то сказать, но снова зашлась кровавым кашлем, по ее телу пробежала судорога, и открытые серые глаза остекленели. Мужчина зажмурился, опустив голову, и из его глаз на ее лицо капнули слезы.
На звуки выстрелов в разворочанную палатку так быстро, как только мог, забежал мужчина, но увидев, что произошло, тут же развернулся и велел всем остальным, пришедшим позже, оставаться снаружи. Он повернулся, поправил очки и тихо позвал вдовца по имени, но тот не отозвался.
– Убью… убью всех, – шептал он, раскачиваясь на полу и уткнувшись носом в волосы погибшей жены. – Всех до единого.
Потолок был серым. Странно, раньше мне казалось, что он белый, но теперь, когда я начала пристально его рассматривать, он оказался совсем не таким, каким был раньше. Или это копоть, долетевшая сверху?
На поверхности опять тряхнуло, а на лестнице загрохотали обломки, и я крепче сжала руками колени, не обращая внимания на падающую за шиворот штукатурку. Пусть сыпется, это не важно, важно только то, что происходит снаружи.
Я могла только догадываться о том, что там творится, и это было куда хуже, чем знание, ведь воображению открывался такой простор, который сейчас и представить было страшно. Что стало с нашими родными, которые все сейчас на параде на главной площади города? Они мертвы, или у них есть шанс, как у нас?
У нас – это у тех нескольких человек нашей школы, чудом оказавшихся не в общей толпе на площади, а здесь.
– Эй, успокойся, – рядом присел Березов.