Однако, несмотря на то, что в финале этого сборника Улицкая, кажется, впервые попыталась изменить своей привычной манере, чему свидетельство – последний раздел, состоящий из крошечных, в 4—5 строчек, философских миниатюр, всё-таки в целом её амплуа – амплуа рассказчицы в духе «а вот ещё был случай» – покуда остаётся незыблемым.
Такое невозможно сказать о её знаменитой тёзке – Людмиле Петрушевской, которая лишь на первый, беглый и приблизительный, взгляд тоже словно бы рассказчица бесконечных житейских историй. Но её истории, при всей их (часто) погружённости в быт, в грязь, в тоску повседневности, всегда имеют некое метафизическое присутствие, всегда окутаны непередаваемой аурой авторской личности. По словам одной авторитетной дамы, «Петрушевская пишет, как два мужика и три крокодила». Другой критик сказал о том же другими словами: мол, Петрушевская слишком честна с читателем, чтобы заниматься его утешительством. Вот с этим нельзя не согласиться, однако же, следует добавить, что её авторский взгляд вмещает не только шокирующее и трагически-безысходное, но и смешное, и прекрасное тоже. Не говоря уже о творческом разнообразии писательницы (что само по себе подтверждает высокое мастерство и сильный потенциал художника), которое включает ещё сказки, волшебные истории, юмористические рассказы, экспериментальные филологические миниатюры, стихи и многое-многое другое.
Тематическое и жанровое разнообразие продемонстрировал и её последний сборник «Изменённое время» (СПб.: Амфора, 2005). В нём нашлось место всему: и самому жёсткому реализму (например, повесть «Флюра», рассказы «Ребёнок Тамары», «Запомнить это» и др.), и реализму магическому (рассказы «Кредо», «Нагайна», «Изменённое время»), и трагикомической, или, скорее, чисто трагической, жестокой фантазии на тему медицинских экспериментов (пьеса «Бифем»), и живой, остроумной фантазии на тему классического произведения (пьеса «Гамлет. Нулевое действие») … Как практически всё, выходящее из-под пера этой писательницы, книга заслуживает самого серьёзного и внимательного прочтения.
Сильно переполошила общественность книга до того почти никому не известной Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери» (М.: Эксмо, 2005), тематически перекликающаяся с выпущенной там же и тогда же книгой итальянки Орианы Фаллачи «Ярость и гордость». Если последняя – известная на Западе журналистка и публицистка – написала памфлет в духе «Я обвиняю» (обвиняю Запад, на глазах безвольно сдающийся оккупирующим его ордам пришельцев, агрессивным по отношению к европейской культуре и её традициям), то Чудинова написала о том же художественный текст – то ли научно-фантастический, то ли политический, но в любом случае роман-предупреждение, чьё название говорит само за себя. Ну, а в споры о том, насколько всё это справедливо и политкорректно, вмешалась сама жизнь – столкновениями во Франции и Австралии, взрывами в Лондоне…