- У них есть главный, или
главные?
- А как же: все как положено – при
епископе. Опальный Канфидус – известный еретик и вероотступник. Он
у них всем заправляет.
- Надо с ним поговорить – я
приказывать вырезать полтысячи народа не собираюсь.
- А куда деваться? Не со зла же такое
сказал; нельзя их здесь оставлять; погань…
- Если не дурак он, то найдет, как
своих подстегнуть, чтобы быстрее шевелились.
- Может и найдет… Говорить вы
будете?
- А как лучше?
- Лучше вы – тяжко с ним
разговаривать.
- Завтра поеду – сегодня, как
понимаю, до заката вернуться не успею.
- Нет – не успеть. Как думаете –
погань, что не порубили, осталась рядом, или ушла восвояси?
- Думаю, ночью она нам спать не даст
– беспокоить будет.
- Это почему?
- А чтобы мы побыстрее отсюда
убрались. Давай – не забывай готовить струги и плоты. Все должно
выглядеть так, будто мы морем уйти собираемся.
* * *
Меч мне понравился – то, что надо. И
длина устраивает, и баланс, и как в руке сидит. Слушается плохо, но
это дело привычки. Клинок немного странный – толщина к концу чуть
увеличивается, для утяжеления, и изгиб там хитрый, для усиления
режущего удара. Дрова все равно не поколешь, но умеючи можно такую
рану устроить, что в городке не хватит ниток зашить.
Вот только умею я мало чего – учиться
и учиться надо. Полузабытый бокс здесь не поможет – надо привыкать
к острому железу.
Или побродить по кустам, в поисках
рояля, и наяривающего на нем мастера меча, который мгновенно, и
совершенно бесплатно…
Эх… в книжках все так просто… А я,
помахав около часа, мозоль натер между указательным и большим
пальцем, и рану на лопатке разбередил – ныть начала…
Но работой кузнеца остался доволен –
теперь этот меч мое основное оружие. Завтра сапожник еще ножны под
него переделает, из длинных, и можно будет отправляться к
епископу-еретику при полном параде.
Тренировался я на заднем дворе
«замка» - от посторонних глаз эту площадку скрывали конюшня, сараи
и длинная стена избы. Нечего простолюдинам таращиться на
дилетантские потуги «сэра стража». Единственным зрителем был
попугай. Он быстро понял, что мои попытки «потанцевать» могут
нанести серьезный ущерб его драгоценному здоровью – уселся на край
крыши, и, пользуясь неприступностью позиции, периодически
высказывал оттуда разные гадости, в том числе и в мой адрес.