Еще удар – правая, и без того
изуродованная ладонь, получает новую отметину. А теперь по левой –
там ведь еще два пальчика осталось. Теперь не осталось, а на правой
тебе последний пальчик тоже ни к чему – все равно ковыряться им в
таком микроскопическом носике не получится…
Вот и все – ногти стричь ты больше не
будешь…
Хрюканье перешло в визг – монстр
перестал пытаться меня достать: дошло, что я стою на безопасной
дистанции, и он сам любезно подставляет мне свои культяпки для
обрезания. Несмотря на поврежденную ногу начал пробовать подняться.
Уж лучше бы дальше ладони на стружку переводил – подскочив, я
рубанул уже расчетливее, чуть ниже затылка. Сталь рассекла шею, но
справиться с позвоночником не смогла. Из раны фонтаном ударила
темная бурда, заляпав мне руки и лицо. Еще неделю назад меня бы
после такого вывернуло, но сейчас по барабану все – хоть в дерьмо
окунусь, лишь бы эту тварь на капусту порубить.
Я как пес, гоняющийся за собственным
хвостом, носился вокруг бьющейся на земле туши. И бил, бил, бил –
не переставал бить. Лапы, плечи, бока, голова – тварь стремительно
покрывалась ранами. Визг, хрюканье, вой, отчаянные попытки достать
меня сходят на нет после того, как добираюсь до локтевых сгибов.
Может меч мой и легкий, но пока секирой врубишь один раз, я три
успею, причем метко – по суставчикам, по лакомым мясным кусочкам,
по сухожилиям, а теперь еще и колющий в бок с поворотом в ране. У
человека здесь печень, а у тебя что? Заплакал? Значит тоже что-то
полезное… Было…
В какой-то момент обнаружил, что я
занимаюсь мясницкой работой не в одиночестве. Какой-то рослый
мужик, носится как и я, машет топором, другой с безопасной
дистанции монотонно бьет копьем в одно место – будто пешней во льду
лунку проделать старается.
Третий, подбежав с факелом, поднес
его к залитой бурым уродливой голове, жестоко вбил, размазывая
горящую смолу по коже. Вспыхнувшая кровь залила огнем сморщенное
лицо, ослепила чудовище. Четвертый незваный помощник, пробегая
мимо, плеснул на пламя из ведра. В нос ударило жаром и скипидарной
вонью, тварь завыла на одной обреченной ноте, игнорируя все наши
атаки, резко поднялась, слепо заковыляла вдоль линии повозок,
сильно припадая на подрезанную ногу. Ополченец швырнул тяжелое
копье, угодив чуть ниже шеи, прямиком меж выступов позвонков.
Монстр упал на колени, лапы бессильно опали, вздернутые плечи
расслабленно опустились, перестав прикрывать пылающую голову.
Проскакавший мимо всадник ловко смахнул ее длинным мечом – только
тогда поверженный гигант завалился окончательно.