Да разве это яйца – не больше
перепелиных…
Вернулся к останкам лодки, проверил
одежду. Все высохло, покрывшись пятнами соли. Ничего – доберемся до
пресной воды, отстираю это раздражающее дело.
При мысли о пресной воде облизал
пересохшие губы. Пока плавал, жажда сильно не донимала, а вот на
суше начала грызть. Это может стать проблемой – морская вода это
медленный яд (а может и не медленный – солевой состав ведь не
знаю). Да и не напьешься ею по-настоящему.
Покосился на скалу. Забраться бы
наверх – оттуда точно можно будет сушу разглядеть. Да уж… дадут
тебе эти крылатые твари залезть – помечтай… Мне для полного счастья
не хватало еще на камни сверзится с десятиметровой высоты, или глаз
на чьем-то клюве оставить. Скажите спасибо, что я чайками не
питаюсь – знаю, что мясо у вас зловоннее, чем тухлая рыба. Я не
такой уж эстет, но есть подобное, да еще и в сыром виде… Лучше
поголодаю.
Попугаю надоело копаться в
водорослях. Вспорхнув, он пристроился на шпангоуте, сунул голову
под крыло, явно намереваясь поспать. Хороший пример для подражания,
но чуть позже.
Нащупав на дне здоровенный, но
подъемный для меня валун, вытащил на борт. Пучком водорослей
кое-как отер с него зеленую слизь, дождался, когда поверхность чуть
подсохнет – не хотелось бы, чтоб из рук выскользнул при замахе.
Когда камень с силой ударил в край
расшатанной доски, остатки лодки содрогнулись, попугай,
проснувшись, заорал на все лады, и, даже, вроде бы выругался на
неизвестном моему новому телу языке. Я не обиделся – был занят
осмотром результатов моей деструктивной деятельности.
Доска треснула как раз там, где
предполагалось. Расшатав по слому, отодрал, покрутил в руках. Для
моей цели сойдет. С помощью другого камня, гораздо меньших
габаритов, обстучал все угрожающие места – не планировал завтра
получить занозу.
Почему завтра? Да потому что сегодня
я приготовлю еще одну доску, а потом лягу спать, и буду заниматься
этим приятным делом до утра.
* * *
Ночь прошла спокойно. А если и
неспокойно, то я этого не слышал – спал как убитый. И снов не
снилось – голова пустая-пустая. Мне сейчас легко – надо просто
выживать, и больше ничем не грузить свою бедную голову. Даже
предрассветный холодок не смог меня поднять – свернулся калачом, и
продолжал отлеживать бок.
Встав вместе с солнцем, разделся,
прикрепил под бревно доску, подвязав ее крест-накрест с помощью
штанов и рубахи (как замечательно, что она с длинными рукавами).
Потом долго брел по мелководью – вокруг скалы оно тянулось далеко.
Идти приходилось осторожно – под ногами хаотическое нагромождение
огромных валунов, и неосторожный шаг мог привести к серьезной
травме.