После очередного разворота он понесся
на меня.
Я понял это не сразу, хотя и слышал,
что шум приближается. И лишь Зеленый, резво улетевший во тьму,
заставил насторожиться – очень может быть, что насиженное местечко
он покинул не просто так, а с целью экстренной эвакуации. Громыхало
уже совсем рядом – за дом-два от меня резвится бурдюк. Левее
проскочит, или правее? Вроде левее. Попятился вправо, подсвечивая
факелом – между сараями там вроде узкий проход имеется.
Из прохода выскочила тварь… замерла,
уставившись на меня.
Та самая – из тех, что перед
«тараном» бегали. Теперь я ее отлично смог разглядеть. Гибкое тело,
перевитое канатами жилистой мускулатуры, длинные ноги, вывернутые
назад, тонкие лапы богомола, украшенные длинными кривыми когтями,
бугристая темная кожа, покрытая сеткой выпирающих черных вен. И
гротескная человеческая голова на узких плечах: лысая, морщинистая,
будто усохшая, с непропорциональными мясистыми ушами, с
провалившимся бесформенным носом… и равнодушные глаза, укрытые в
черноте глубоких глазниц, холодно отражающие свет моего факела.
Несмотря на шок от неожиданной
встречи, я не запаниковал. Просто замер, оставив противнику право
на первый ход. Копье мое бесполезно – слишком длинное для такой
короткой дистанции: даже древком не успею стукнуть – неудобно
развернуто. Другого оружия нет… Теперь все зависит от твари: если
попробует приголубить когтистой лапой, отскочу назад прикрываясь
факелом; если кинется всем телом, тоже отскочу, бросив копье под
ноги – может хоть спотыкнется об него. В любом варианте
благоприятный исход схватки для меня один – разорвать дистанцию и
попытаться удрать. Оружия, подходящего для боя с подобным
противником, у меня нет.
Тварь чуть подалась вперед, шумно
втянула воздух в свой деформированный нос, странно задрожала, будто
разрываясь от наплыва противоречивых желаний. А затем, резко
отвернувшись, сиганула испуганным кузнечиком, исчезнув во тьме,
показывая этим трюком, как велика моя наивность – убежать от ТАКОГО
у меня не было ни единого шанса.
Затошнило, поджилки задрожали, шагнув
назад, я оперся о копье – реакция некрасивая, но естественная:
чудом ведь избежал смерти или, как минимум, тяжелого ранения
(скорее многих ранений – коготь ведь не один имелся).
Но на этом мои боевые приключения не
исчерпались – сарай, мимо которого только что проследовала
пощадившая меня тварь, раздулся в стороны, крыша его провалилась,
тут же взметнувшись вверх облаком сорванного теса. Затем стены
поползли, рассыпались, выпуская разогнавшееся белесое тело
исполинского монстра. Двигался он столь стремительно, что в мареве
взметнувшейся соломы и обломков жердей я не успел разглядеть его
голову – уже через миг мимо меня тащился белесый бугристый бок в
два моих роста высотой.