Груды бревен и мусора на месте сараев
и избы, в одном месте уже мелькают язычки пламени – от потерянного
факела или разлитого зажигательного состава начинается пожар.
Быстро раскидал обломки, затоптал огонь ногами, засыпал землей,
вывороченной лапой бурдюка. Затем начал разбирать завал – если не
ошибаюсь, в последний раз видел горбуна где-то здесь.
Сбоку зашевелился пласт теса,
раздался в стороны, пропуская грубую руку с короткими грязными
пальцами. Вытянувшись вертикально, она совершила неопределенный
жест. Успокаивающе пожав мизинец, я начал раскопки. Вскоре
показалась лысоватая макушка, а затем голова повернулась ко мне
окровавленным лицом:
- Сэр страж?! Вы?! А где бурдюк?!
- К реке пошел. Наверное, пить
захотел… причем срочно.
- Это хорошо. Но и плохо тоже – огонь
с себя собьет. Эх… без воды ведь они горят, пока на пепел целиком
не исходят.
- Тук – если руки целы, то помоги это
бревно приподнять. Оно тебе грудь придавило, у меня силы не хватит…
наверное.
- Да вроде целы. Вы давайте за край
его, а я здесь упрусь.
Дружными усилиями приподняли бревно,
отодвинули в сторонку. Горбун тут же начал активно ворочаться,
червем выползая из завала.
- Не спеши – у тебя может спину
повредило! Вон как завалило!
- Сэр страж – не переживайте за спину
мою: ей уже ничем не навредить. Живуч я, как собака бродячая –
дайте только дух перевести, и к воротам пойду.
- У тебя оружия нет, чтобы в бой
идти. И у меня тоже.
- Так я найду – у меня в избе
кое-чего имеется, да и в кузне из запасов тамошних можно чуток в
долг взять для хорошего дела. Не брал ничего лишнего с собой, чтобы
не мешало – огневое копье легкости требует большой и свободы в
движениях. Не дело при нем пояс отягощать – нас в заслоне ноги
кормят. Так что дух переведу, и можно сходить.
- А бурдюк не вернется?
- Чего это ему сюда возвращаться? Не
верится мне, что вонючке шибко у нас гостить понравилось – уйдет он
раны свои тухлые зализывать.
- Надо бревна растащить – там ведь,
наверное, всех кто здесь жил завалило.
- Потом растащат. Ничего им под
развалинами не сделается – в схроне под полом бабы с ребятней
укрылись. А если не укрылись, то дуры полные значит, и нечего таких
торопиться выручать – пущай теперь отдохнут под бревнышками.
Крики со стороны ворот усилились,
причем настрой их стал злорадно-торжествующим. Тук, сплюнув кровью,
насторожился, склонил голову, прислушиваясь точь-в-точь как
Зеленый, радостно пояснил: