Индюк, немного покачав пупырчатой головой, неожиданно кинул вперёд длинную шею и пронзительно кулдыкнул. Одновременно с ним что-то сказала баба Ли́душка. Из-за индюшачьего клокотания Тимка слов соседки не разобрал.
– Чушь, не верю я во все эти наговоры-заговоры! – ответил ей Иван Фёдорович, он же Кряж, прозванный так односельчанами из-за фигуры, напоминающей толстый обрубок бревна. – Шарлатанство сплошное, чертовщина всякая, ведьмы!..
«Кулды-ы-ык!..» – встрял в разговор индюк.
– Кыш! – прикрикнула на индюка Лидушка и горячо возразила Ивану Фёдоровичу: – Окстись! Какая ведьма? Марийка – народная целительница.
– Серьёзную болезнь плевками и шептаниями не вывести.
– Беда-а-а… – после недолгой паузы выдохнула соседка. – Сама сказала?
– Зять. А сама ни словечка, – с едва скрываемой обидой пожаловался Иван Фёдорович, – только предупредила – скоро будут. Внука привезут.
– От те на́! Радуйся. За столько лет впервые приедут. Выходит…
«Кулды-ы-ык!»
– Да чтоб тебя! Сгинь! Выходит, помирились?
– Не это важно, – сухо произнёс Иван Федорович.
– И то… – согласилась соседка. – Вань, всё ж послушай меня, свози дочку к Марийке. Веришь не веришь, а шанс есть. Лучше, если поверишь.
– В слова пустые не верю, треба доказательств.
– От те на! А я? Живое доказательство! Суставами мучилась, выкручивало, как бельё после стирки. Съездила, теперь – тьфу, тьфу…
– Как тебя понять? Сама давеча хвалилась, что суставы сабельником да мокрицей подлечила.
– С детства упрямый, Кряж тугоухий! Чем слушал? Травы-то по её наставлению пить стала. Марийка и надоумила. Мне не веришь, посмотри на Валерку Силантьева – результат налицо. Припомни, как он месяц назад, согнувшись дугой, еле ковылял. К ней съездил и выпрямился. Стал осанистый, линейный, утюжком выглаженный.
– И Силантьев к ней ездил?
– Я тут ещё припомнила…
– Достаточно. Попробую убедить дочь. Рассказывай, где живёт твоя Марийка, лекарка непревзойдённая.
– Рядышком, в Низовке.
– Фамилия?
– Не знаю фамилию, знаю, что Петьки Агадюкова жена. С Сибири её привёз.
– Ха-ах, хах!.. Агадюкова… жена, а фамилию не знаешь!.. а-хах!..
– От те на! Сказанула! А ты смейся, смейся – наплакаться ещё успеешь.
«Кулды-ы-ык, кулды-ы-ык!..» – выдал новую порцию протяжно-булькающих звуков неугомонный индюк.
Тимоха, не дожидаясь, что ответит Иван Фёдорович, отпрянул от поста наблюдения. Постоял, прислушиваясь к собственным чувствам, и вдруг снова набросился на забор. Ещё ожесточённее принялся корябать доски. Он разозлился на Ивана Фёдоровича: «Ходит по гостям, меня с собой не берёт!»