Я не настолько авантюристка, чтобы
идти на поводу у чувств. А минусы в общении перевешивают все
возможные плюсы.
***
– Чего ты хочешь за мое спасение?
Назови свою цену, – спрашивает он.
«Свою цену!» Мои щеки горят
от обиды.
– Я бесценна.
Улыбаюсь, стараюсь не показать,
насколько мне неприятен разговор. Вообще-то, прямо сейчас я могу
пожелать его Имя. А это означает абсолютную власть над ним. И он не
посмеет отказать. Я знала обычаи дивного народа.
– Мне не нужно ничего. Я спасла вас
просто так. Потому что я так захотела. Вы мне ничего не должны,
данна, – говорю я.
«Ну когда же он отвяжется и
уйдет?» Я сказала то, что думала, и только в этот момент
поняла, в какую ловушку загнала этой фразой себя, да и его тоже.
Человек, спасший сида бескорыстно, заслуживал дара жизни. Его
жизнь, посвященная служению до того момента, когда он сможет
вернуть долг.
Сид был в гневе. Я видела, как его
корежит и ломает эта необходимость. Что ж... Я лишь ощущаю какое-то
странное опустошение. Скорее бы уж он свалил, чтобы не видеть его
высокомерное сидское величество. Наверное, это заставляет меня
насмешливо бросить:
– Долг жизни? Я хочу жизнь этого
цветка! – указываю я на растущую неподалеку ромашку.
Я заворожено наблюдаю за сменой
выражения лица мужчины от удивления на гнев и какую-то яростную
радость. Он срывается с места и кинжалом срезает цветок. Неуловимым
танцующим движением мужчина скользит ко мне и протягивает свой
умирающий дар…
– Я просила его жизнь... а не
смерть.
Я чувствую, как утекает жизнь из
цветка. Эту Искру мне не удержать. Так же и люди гибнут, если их
лишить корней. «Где же мои корни, Двуликая?» Горе мое
так велико, словно у меня убили любимого щенка. Хочется заплакать
от обиды, как в детстве, только утешить меня больше
некому.
И я снова ощущаю Ее
присутствие. Шелестит холодный ветер, который развевает мои волосы
и одежду. Все вокруг начинает покрываться инеем. Энтропия выедает
окружающий мир грязным пятном.
От меня веет жутью, источник которой
внутри, и от которого не скрыться. Вдали, в нашем лагере, начинает
тоскливо и страшно выть собака.
– Уходите. Просто уйдите. Мне правда
ничего от вас не нужно, данна.
Он на миг замирает, будто принимая
решение. В несколько шагов сид возвращается обратно. Я вижу, как он
приставил срезанный цветок к стеблю. Один укол ножа в ладонь, пара
капель его крови, и цветок на глазах расправляет свои лепестки и
поднимается к солнцу.