— А очень просто, — невозмутимо
ответил я. — Повзрослел, передумал. Какова же ваша версия, товарищ
майор?
— Моя версия… — Кикоть посмотрел мне
прямо в глаза. — Что ты не тот, за кого себя выдаешь!
— Ну, это не новость. То же самое мне
говорил мой первый командир роты, капитан Воронин.
— Ты меня не понял, Максим! — он
улыбнулся, словно голодный шакал, увидевший кусок свежего мяса. — Я
считаю, что ты двойник! Двойник настоящего Громова!
Признаюсь, после услышанного, я впал в
ступор. Такого я не ожидал.
— Да-а… — протянул я, чуть
усмехнувшись. — Вот это фантастика! Да вам бы, товарищ майор, книги
писать. У вас это хорошо бы получилось, с такой-то
фантазией.
— Но я не пишу книги, я работаю в
комитете государственной безопасности! Уже тринадцать
лет.
— Подскажете координаты, где людей
клонируют? Или где двойников готовят, я бы с удовольствием
посмотрел на своего двойника. Следуя вашей логике, куда же я дел
настоящего Громова? В подвале института в стену замуровал?
Кирпичами заложил? Я вам по секрету скажу, еще и заминировал, чтобы
такие как вы туда не лезли. Тьфу!
— Громов! Твою мать! Помни, с кем ты
говоришь!
— Я помню. С сотрудником КГБ
СССР?
— Именно. И при этом я являюсь одним
из лучших сотрудников отдела и всего управления.
— Это хорошо, поздравляю! Ну, тогда
обоснуйте ваше смелое заявление, а то как-то это непрофессионально
выглядит!
— Ишь ты, Громов… Языкастый какой!
Этому тебя в ГРУ научили?
— Нет. Я таким всегда был. Но в вашу
сыскную деятельность это не вписывается, да?
— Не язви, Громов! Терпение у меня не
безграничное! Я могу тебя закрыть очень надолго!
— Без доказательств? — я поднял бровь.
— Интересно, с удовольствием на это посмотрел бы!
Снова повисла продолжительная и
напряженная пауза.
— Я вот не пойму, ты чего такой
бесстрашный? Хочешь проблем с самой влиятельной структурой во всем
СССР? Это нужно быть дураком, чтобы на такое пойти!
— А я и не иду. Это вы мне
навязываете. Выдаете желаемое за действительное! Раз уж объявили во
всеуслышание о моем задержании, так потрудитесь объяснить, где же
это я изменником стал?
Несколько секунд Кикоть просто буравил
меня уничтожающим взглядом, но я и бровью не повел. Затем он взял
фотографию из стопки бумаг и протянул мне.
— Узнаешь?
На черно-белой фотографии был
изображен я сам. В американской военной форме, лежащий на носилках
и без сознания. На втором фото, форму с меня уже сняли — она лежала
бесформенной кучей рядом. Там же, на фото, был запечатлен лист
бумаги, но что на нем, разобрать было сложно.