Я подъехала с включенной мигалкой, под вой сирены, и поставила «скорую» между двумя враждебными лагерями. Противники были вооружены камнями и палками; через улицу они выкрикивали ругательства в адрес друг друга. Офицер, вызвавший меня, пытался договориться с предводителями сторон, делая все, чтобы их успокоить, но конфликт явно зашел слишком далеко, и драки было не избежать.
– Мы их все равно не остановим, – обратилась я к нему. – Может, попросим хотя бы бросить оружие?
Мы сказали заводилам, что драться можно, но только кулаками. Вместе с полицейскими я пошла вдоль толпы, отнимая кирпичи и железные прутья, которые мы складывали возле «скорой». Закончив, мы сели на капот машины и стали ждать. Прямо перед нами примерно восемьдесят человек отчаянно бились друг с другом: сплошная мешанина из рук и ног, сопровождавшаяся громкими криками. Никогда в жизни я не видела ничего подобного. Один за другим пострадавшие покидали поле боя и валились на землю у колес «скорой», где я оказывала им первую помощь. В порядке очереди я подлатывала их и отправляла по домам.
Однажды я решила, что женщинам в городке требуется отдых от еженедельных потасовок, и начала устраивать для них пикники. По пятницам я заезжала за ними и отвозила на причал, где они мирно угощались лимонадом и чипсами. Посиживая на складных стульчиках и одеялах, они вязали или ловили рыбу. Вечером я возвращалась и забирала их домой.
В один из вечеров мы так сильно задержались в поликлинике, что я не успела съездить за ними до заката. Когда я, наконец, добралась до причала, то в свете фар увидела, что он пуст. Меня чуть удар не хватил. Мои дамы залезли в воду, чтобы наловить наживку для следующей рыбалки, но были там не одни. Совсем рядом я заметила большую черную тень; красные глаза рептилии смотрели на меня из воды. Мы в Орукуне не купались – по очевидным причинам.
– Скорей! Вылезайте на берег! – закричала я, бегом бросаясь к ним. – Как вам такое в голову взбрело?!
У одной из моих подопечных была ампутирована нога, поэтому выбиралась она особенно долго.
– Да не волнуйся так, систер, – хохотнула она, барахтаясь на мелководье. – Понимаешь, если не обращать внимания на крокодилов, они на тебя не посмотрят тоже.
Подростки в Орукуне увлекались нюханьем бензина. Они, как и взрослые, слонялись без дела, а бензин гарантировал дешевое развлечение. Однако эффект он давал хуже любых ядов: в поликлинику все чаще стали обращаться дети с болезнями дыхательных путей, а в долгосрочной перспективе бензин мог привести к мозговым нарушениям и отказу жизненно важных органов. Некоторые считали такое увлечение проблемой социальной, я же подходила к ней с точки зрения медицины. Требовалось срочно что-то придумать.