С Шандором они тоже поговорили быстро: тот в лесу ничего и
никого подозрительного не видел, однако решительно заявил, что с
наступлением ночи подозрительно начинает выглядеть весь лес
целиком. И туда, и впрямь, лучше не соваться. Никому, кроме них с
Кайленом. Ветки шевелятся без ветра, а по земле вдалеке огни пляшут
— и это все прямо рядом с деревней, а не в глухой чаще.
— Сильный дух, плохо, — хмуро ответил Кайлен.
— Да уж ничего хорошего, — согласился с ним Фаркаш. — Но уж
какое есть…
— Слушай, Шандор, а кузнец здешний — он не подпактный?
— Был бы подпактный, я бы вам давно сказал. Или эйра Эйлин, еще
раньше меня.
— Чтобы я за ним для Надзора последил на досуге, когда сюда
приезжаю?
— Пара глаз никогда лишними не будут, — практично ответил
Шандор. — А мы до деревень добираться редко успеваем, сами
знаете.
— А если бы я отказался?
— Ну, значит, потом согласились бы, когда что-нибудь вроде
нынешней истории началось бы. А пока не началось — и следить особо
не за чем, значит.
— Иногда мне кажется, что вы там в Надзоре тайком планы
сочиняете, как бы меня еще к вашим делам пристегнуть…
— Если даже и сочиняем, вы об этом точно не узнаете.
— А, да ну вас всех, — отмахнулся Кайлен от этого дурацкого
разговора. — Пойду я к кузнецу схожу.
И, оставив Шандора опрашивать имеющихся свидетелей, понесся в
деревенскую кузницу, чтобы успеть побеседовать с Гораном до
отъезда.
Над входом висела подкова. И она работала, в отличие от
подавляющего большинства подков, висящих над входами. Поэтому
Кайлен, как приличествует в таких случаях жителю холмов, постучал в
дверной косяк и поинтересовался по-липовски:
— День добрый! Войти можно?
— Так, не заперто, — донесся из кузницы басовитый голос. —
Заходите.
Перед Кайленом тут же расступилась закрывающая вход прозрачная
завеса, невидимая и ощущаемая лишь с помощью кэтаби, и он зашел
внутрь. Горан стоял возле горна и обтирал руки тряпкой. Был он, как
и положено кузнецу, здоровенный детина, больше Ионела. С русыми
волосами и такой же светлой бородой, из-за которой он выглядел
старше своих лет, и с пронзительным светло-голубым взглядом,
который особенно выразительно смотрелся в сочетании с довольно
смуглой кожей.
«Понятно, Мария просто всех голубоглазых липовцев в округе
собирает, — весело подумал Кайлен. — Потом поставит нас в круг и
заставит коло плясать…»