Он собрал все внимание, которое у него оставалось — и вспомнил
лето. То самое, после их майской встречи с Марией, тот томительно
жаркий июль, наполненный запахами трав и гудением пчел,
золотисто-медовый и восхитительный. Вспомнил ярко, осязаемо и
подробно, насколько мог, как впервые увидел лес таким, летним. И
вслед за зимней силой, ведомый его чувствами, через Кайлена хлынул
поток другой, летней магии. И все растворилось в ярком сиянии.
Очнувшись, Кайлен осознал, что стоит на снегу на коленях, а
цепкие пальцы вилы все так же обхватывают его за бока, только когти
больше никуда не впиваются. Он ощущал, что снег холодный и мокрый,
и это было очень хорошо. Значит, он в порядке. И все остальное —
тоже в полном порядке. Кайлен открыл глаза и столкнулся со взглядом
вилы, глядящей на него в упор.
Глаза у нее были все так же без белка, только теперь — с
ярко-зеленой радужкой и вертикальным хищным зрачком.
— Ну конечно зеленые, должны быть зеленые, — довольно
пробормотал Кайлен, не понимая толком, на каком языке сейчас это
говорит, и погладил ее по щеке. Больше не мертвенно-бледной, а
такой же светло-золотистой, как волосы. Они были совершенно
одинакового оттенка, и это выглядело изумительно красиво.
Кайлен поднял взгляд и увидел, что веточки ее рогов покрыты
зеленой тисовой хвоей. Потом опустил глаза, чтобы проверить, и
убедился: руки тоже, и если на крыльях это было похоже на перья, то
на руках — на густую короткую шерсть.
— Ну вот, все хорошо, — улыбнувшись, сказал Кайлен. — Можешь
идти спокойно, уже все хорошо…
Она перестала его держать, взяла за руку длинными пальцами,
перевернула ладонью вверх и выложила на нее горсть ярко-алых ягод
тиса. Очень красивых и очень опасных, смертельно ядовитых. Очень
похожих на нее.
— Tabairt, — коротко то ли просвистела, то ли прошелестела вила.
Подарок.
Кайлен поспешно сунул ягоды в карман пальто, чтобы не потерять.
У него отвратительно кружилась голова и он не был даже уверен, что
сможет сейчас подняться на ноги самостоятельно. Так что ягоды
стоило спрятать, пока у него еще получалось попадать руками в
карманы.
— Ступай, — еще раз сказал Кайлен, сообразив, что нужно
повторить трижды, это же завершение ритуала. — Иди спокойно.
Вила широко улыбнулась, продемонстрировав, что волчьи клыки, в
отличие от кабаньих, у нее никуда не делись, а потом начала
медленно таять в воздухе, превращаясь в тонкую золотую и
серебристую пыльцу. «А-а-ах-х!» — в последний раз вздохнуло над
поляной, ветер взметнул снег, перемешал его с волшебной пыльцой, а
потом все медленно осело вниз, сверкая в лучах катящегося к
горизонту солнца.