В палате сразу повалился на койку, а
когда малость полегчало, то обратился к внутреннему зрению, оценил
случившиеся изменения и потянул в себя небесную силу. Дальше начал
прорабатывать прожжённый фрагмент абриса, точнее — заняться этим
попытался. Такое впечатление, в потроха расплавленного свинца
залили. И безо всяких медитаций прекрасно узлы и меридианы
ощущаю.
Черти драные, да попробуй их не
ощутить, когда будто огнём горят!
Выписали меня на следующее утро.
Оценили состояние, накормили завтраком и отправили на плац у
главных ворот, где уже выстроились решительно все абитуриенты, даже
те, кого серьёзно потрепало в небесном омуте. На тёмных камнях
брусчатки — намалёванная белилами полоса. На трибуне — наставник
Синеок.
Я самую малость припозднился и
большую часть переливания из пустого в порожнее благополучно
пропустил, да и, распихивая соучеников в поисках своего отряда, к
разглагольствованиям наставника тоже не прислушивался. А там уже и
перечень абитуриентов, принятых в ученики, зачитывать начали.
Впрочем, «зачитывать» — не совсем то
слово. Синеока аж распирало от чувства собственной значимости.
Озвучивая имена, этот вздорный тип определённо ощущал себя
вершителем судеб, пусть даже и составляли список совсем другие
люди.
Первым наставник вызвал Буремира, и
тот пересёк нарисованную на брусчатке черту безмерно довольный
собой. Заряна фыркнула от возмущения, но высказаться на сей счёт
попросту не успела, поскольку следующей объявили уже её.
Так дальше и пошло: абитуриенты
переходили на другую сторону и становились внешними учениками, а
отбросы продолжали стоять у белой полосы чужие на этом празднике
жизни.
Белый — цвет смерти, всё так, но я
остался на правильной стороне.
Я знал это наверняка.
Набралось неудачников с два десятка
человек. Не прошли в ученики все абитуриенты со склонностью к
белому аспекту — исключения не сделали даже для Беляны, ставшей
аколитом первой из всего потока. Отсеяли и босяков. И если Вьюн,
Ёрш и Лоб по этому поводу нисколько не переживали, то красовавшийся
приметным ярко-алым ожогом Тень выглядел откровенно
пришибленно.
На меня он поглядел недобро, но без
ненависти — видать, и вправду не помнил, как схлестнулись после
небесного прилива. Парочка фабричных дуболомов тоже не прошла
отбор, а вот лавочника Златобора вызвали одним из первых. Я по
этому поводу немного расстроился даже. Но лишь самую малость. Не
всерьёз.