Спорить мы не стали — сделали ставку. Потом вернулись на свои
места и начали следить за ходом забега.
— Ну вот, я же говорил! — воскликнул Сеня, когда тот самый
«здоровенный конь» вырвался вперед с довольно большим отрывом. Весь
ипподром возбужденно поднялся со своих мест, и большинство
болельщиков в предвкушении трясли кулаками и потирали руки. Видимо,
журналист был прав, и основная масса игроков действительно
стремилась поставить на того, кто визуально был похож на самого
крепкого и выносливого.
Однако уже совсем скоро ситуация в корне изменилась.
Конь-здоровяк начал замедлять ход, и вдруг как-то обессилел и
совсем уже отстал. Теперь он плелся едва ли не позади всех,
беспомощно оглядываясь по сторонам и то и дело фыркая, как будто
ему что-то мешало. Зато неказистая и невзрачная лошадка, выбранная
нашим журналистом, резко вырвалась вперед, и, обогнав всех своих
соперников, прибыла к финишу самой первой!
— Вот это я и называю скачками, мужики, — расплылся в довольной
улыбке журналист.
Ну а реакцию остальных болельщиков трудно было описать словами.
Такой смеси криков отчаяния, матерных ругательств и проклятий мне
не приходилось слышать уже очень давно. Похоже, весь ипподром
действительно поставил на того скакуна, и мы с журналистом
оказались если и не единственными, то уж точно в меньшинстве.
После торжественного похода в кассу выяснилось, что вместо
вложенной десятки, которую я одолжил для ставки, у Сени в руках
оказался уже тридцатник.
— Вот это я понимаю! — довольный победой, воскликнул он. — А еще
можно на следующий забег поставит?
— Нужно, — подтвердил наш новый знакомый.
Сеня задумался, видимо размышляю, отдать ли мне червонец сейчас
или вложить все тридцать рублей в оборот.
— Че думать, Сень, если раз прокатило, то не факт, что в
следующий раз снова прокатит, — пояснил я.
— Мих, а если все-таки прокатит снова? — зашептал он мне на
ухо.
Я задумался: что с ними теперь делать? Можно, конечно, просто
взять и уйти, оставшись в трехкратном выигрыше, но наш новый
товарищ замолвил слово.
— Мужики, следующий забег вообще на верного будет ставка. Но там
если ставить, то по-крупному — стольник.
— А если ставка не зайдёт? — Я приподнял бровь.
— Если не зайдёт, то это уже мои проблемы будут, я со своего
кармана отдам, — с этими словами он с многозначительным видом
приоткрыл свой карман, где был целый пресс советских рублей.