– Трудно сказать, быть может, «Эгмонта».
– Возможно, а еще Девятую симфонию. А кто твой любимый художник?
– Леонардо да Винчи.
– А мне больше говорит Микеланджело.
Тут я должна возблагодарить родителей: они привили мне тягу к искусству. Особенно много занимался со мной отец. Он дарил мне пластинки с записью классических опер, водил в музеи, рассказывал о художниках, а когда я подросла, читал вслух «Илиаду» и «Одиссею».
Первым ярким впечатлением такого рода было посещение Ленинградского Эрмитажа. Похоже, я была еще слишком мала, потому что из огромного дворца, заполненного шедеврами, хорошо запомнила только мраморный Павильонный зал. Кто бывал в Эрмитаже, наверное, согласится со мной – это одно из лучших творений архитектора Штакеншнайдера.
Хрустальные барочные люстры, бахчисарайские фонтаны, изящные с золочеными капителями белые колонны, поддерживающие галерею, на которую ведет маленькая мраморная лестница в стене. Эта лестница сводила меня с ума. Вход туда для посетителей был запрещен. Я подолгу смотрела на ступеньки, ведущие вверх, представляя, «какая счастливая была царица, что могла по ним подняться».
Когда мы после свадьбы отправились в Ленинград, мой муж одарил меня этим счастьем. Его добрым знакомым был тогдашний директор Эрмитажа Б.Б. Пиотровский, который несколько раз, к неудовольствию генеральных секретарей, предлагал сделать Фалина своим преемником. Мы наносили визит Борису Борисовичу, как правило, в понедельник, когда дворец для посещения закрыт и директору проще было распорядиться своим временем.
Зная о моей детской мечте, муж провел меня в Павильонный зал. Попросил разрешения подняться по заветной лестнице. Вступаю на нее с мыслью, что этим чудом я обязана своему Валентину. Никто другой не мог бы сделать этого для меня.
И снова 1980 год. С нетерпением мы ждали конца недели – он принадлежал только нам двоим. Вечером в пятницу вместе выходили из здания. Валентин, как первый заместитель заведующего отделом ЦК, мог пользоваться машиной. Водитель отвозил нас ко мне домой… В воскресенье вечером мы расставались – до утра.
Однажды в понедельник к нему заходит важная персона:
– Мы разыскивали вас вчера, а вы, оказывается, были… (называет мой адрес).
– Да, я бываю там каждую неделю. Это очень серьезно. И хочу, чтобы была ясность. Если Нину уволят, я немедленно подаю в отставку.