Это Валентин неизменно повторял, уезжая в командировку, ибо в практику вошло творить расправу, когда некому вступиться. Скверные методы, они применялись к сотрудникам всех рангов. Не исключая и президента. Изменилось ли что-нибудь сейчас? Хотелось бы надеяться.
Спасибо тебе, муж мой. Твоя твердость, выраженная в столь недвусмысленной форме, уберегла не одного человека.
Много лет спустя, во времена неудавшейся перестройки, муж защитил аналогичным образом тогдашнего главного редактора газеты «Московские новости», который подчинялся Фалину как главе АПН. В нашей не шикарной, скажем, квартире на Краснопролетарской улице, в которую он перебрался из своих апартаментов перед тем, как мы поженились, зазвонил телефон. Один из членов политбюро гневался по поводу материала в газете и сообщил, что Егора Яковлева намерены снять с поста главного редактора. Речь шла о «своевольном» прощальном слове Виктору Некрасову, писателю, умершему на чужбине. И тут я услышала хорошо знакомую мне фразу:
– Если его уволят, я подаю в отставку.
Егора Яковлева пропесочили на Старой площади, но из газеты не убрали.
А совсем недавно, вскоре после разгона ЦК, к Валентину подошел редактор многотиражной газеты «Аргументы и факты» В. Старков и сообщил следующее: он поручил собрать на мужа досье, в частности «разобраться» в его выступлениях на страницах газеты «Известия». И, предвкушая удовольствие, которое его ждет, добавил:
– Ну теперь-то мы о вас напишем! Вы поверили мне, когда меня защищали, а я всех вас водил за нос.
Старкова я впервые встретила на приеме во французском посольстве. Тогда муж и рассказал мне, как отстоял его на секретариате ЦК. Какой короткой и неблагодарной бывает память!
Летом 1980 года по случаю Олимпийских игр для московской элиты давали концерт в Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. В стенах дворца, построенного в начале века архитектором Клейном по инициативе и при деятельном участии историка И. Цветаева, отца знаменитой русской поэтессы, звучала музыка. Это была удача. Она породила идею проведения ставших украшением культурной жизни столицы Декабрьских музыкальных вечеров, неизменными вдохновителями которых были неповторимый Святослав Рихтер и директор музея Ирина Антонова.
В тот теплый летний вечер мне предстояло впервые выйти в свет в сопровождении Фалина. Слухи о нашем романе уже распространились по Москве, но меня в лицо еще не знали.