В это время преподавательница целительства оторвалась, наконец
от доски и, повернувшись к классу, представилась:
— Меня зовут Василиса Игоревна Звездочетова, и я буду
преподавать у вас искусство исцеления.
***
На переменах вся академия возбужденно судачила о Молотовых и
человеке-драконе. Что меня радовало, так это отсутствие скорбных
речей. Никто не жалел Казимира, потому что он уже всех реально
достал. Что уж говорить, если даже дежурный преподаватель намедни в
столовой его испугался. Одним словом, всюду чувствовалась атмосфера
всеобщего облегчения и плохо скрываемой радости.
На большой перемене, я, как и вчера, отправился с Колькой
пообедать в столовую. На входе я вдруг столкнулся с
Трикошкиным.
— Санька, здорово! — радостно заорал Васька мне прямо в ухо и
товарищески хлопнул меня по плечу. — Ты куда пропал? Тебя вчера
весь день не было видно.
— Привет, Васян! Дела были срочные, а что такое? Кто-то про меня
спрашивал? — насторожился я.
— Да уж, спрашивала, — ехидно ответил Трикошкин, сделав ударение
на последней «а». — Мне вчера секретарша все уши про тебя
прожужжала: «А Саша — то, а Саша — это? А как вы с ним
познакомились? А где он живет? Что любит жрать? Как часто ходит в
туалет?» Достала, капец как!
— Да ладно, Трикошкин, хорош заливать! — рассмеялся я.
— Слушай, Гордеев, позвони ей, лучше, и сам все про себя
расскажи, а то, если она и сегодня начнет меня одолевать, то я за
себя не ручаюсь! — театрально сдвинув брови, горячился
Трикошкин.
— Это ты так мне, типа, мстишь, что она выбрала меня, а не тебя?
— съерничал я, хитро посматривая на Ваську.
— Пфф, больно нужна она мне! — с деланным безразличием в голосе
воскликнул Трикошкин. — Да у меня вчера вечером знаешь с какой
крутой девчонкой свидание было? Твоя Майя нервно курит в
сторонке!
— Да ладно, Васян, не заводись! — Я примирительно похлопал
Трикошкина по плечу. — Пойдем лучше похаваем, а то в животе уже
урчит.
Мы вошли в столовку и, пока стояли в очереди, я познакомил
Ваську с Коляном. Парни сразу разговорились и не умолкали на всем
протяжении обеда. Ну еще бы — у обоих язык без костей, могут
трындеть месяцами, не просыхая. Кстати, Трикошкин, учился отдельно
от нас на другом факультете, который относился к социальной магии.
Занятия у них проходили в другом корпусе и силовые дисциплины были
сведены к минимуму.