— Очень на это надеюсь, — ответила та уже жестче.
Ящерка проворно заскользила по платью на землю и растаяла во всполохе голубой магии.
Я долго стояла посреди двора, сжимая пальцы в кулаки. Вот и что мне теперь делать? Проигнорировать приказ — а это был именно он, — и стать предательницей перед лицом клана? До последнего прикидываться дурочкой и неумехой и ныть: «Простите, я не смогла»?
Или цинично заманить Эйвана в ловушку? Мне казалось, мы начали другу другу доверять. Так будет просто не честно!
Но… внутри заворочался червячок сомнения. Эйван по-прежнему мне не друг, не брат. То, что мы спасли друг другу жизни и вместе уничтожили несколько чудовищ, еще ни о чем не говорит.
Или говорит?
Второе правило ведьмы гласило: никогда не привязывайся к мужчинам. Привязанность порождает зависимость, а зависимость делает слабой. А слабой быть мне совсем не хотелось.
Значит, придется сделать тяжелый выбор.
8. Глава 8. Предложение инквизитора
Йови
— Надо же, какое доброе утро.
Я чуть не упала с кровати. Отодвинувшись к стене, инквизитор глядел на меня в упор. Переведя дух, я села и потерла заспанные глаза. Ночное послание Верховной крутилось в голове и не давало уснуть, сейчас я туго соображала.
— И тебе того же.
— Скажи кому, что ведьма меня лечит и спит в одной постели, не поверят, — слабая тень улыбки тронула его губы.
— Я просто устала, — попыталась оправдаться, а Эйван продолжил:
— Я так и не поблагодарил тебя, Йованна.
Я всегда любила похвалу, поэтому улыбнулась в ответ.
— Не стоит. Ты ведь тоже пришел мне на выручку в лесу. Считай, что я вернула долг жизни.
— Спасибо. И еще, — он задумался на несколько мгновений, — нам надо поговорить. О важном.
Обычно все, что начиналось с этой фразы, заканчивалось не слишком привлекательными предложениями, поэтому я насторожилась.
— Но не здесь, — он бросил взгляд за занавешенный дверной проем, — слишком много лишних ушей.
Сегодня инквизитор выглядел, да и чувствовал себя гораздо лучше. Страшные раны больше не кровоточили, но затягивались медленно.
— Надо нанести целебную мазь, — я вытащила из лекарской сумки глиняный горшочек с мазью. Она пахла ромашкой и медом.
Эйван стоял посреди комнаты и разматывал бинты, когда в комнатку снова просунулась голова хозяйской дочки. От меня не укрылся восхищенный взгляд, который девица бросила на оголенную спину инквизитора. Если бы я была мужчиной, то гордилась таким телом: каждая мышца как будто вырезана мастером по камню, все гармонично развито. Должно быть, так выглядел первый человек, рожденный из союза Хаоса и Порядка.