Однако тишина быстро наскучила.
Мальчик начал скучать, глядя в потолок, и размышлять о том, почему
ему вообще нужно оставаться в этом месте. Ведь там, в мире
Шепардов, всё было куда интереснее, и перспектива торчать в
канализации казалась ему невероятно тоскливой.
Его монотонное времяпрепровождение
продолжалось бы и дальше, если бы в какой-то момент книга не
зашелестела страницами. Вскоре из неё раздался сварливый голос
тени:
— Так и будешь тут сидеть? — с
наигранным возмущением спросила книга.
Гарри, всё ещё сидя на корточках,
пробормотал:
— Ну... а что мне делать? Тут даже стула нормального нет.
Книга издала раздражённое шуршание,
словно бы охая от усталости:
— Неужели?! Даже не на фоточке сидел, а тут у него всё не так. Ну
да, вот прям ничего не сделаешь, — съязвила она.
— Серьёзно, а что мне делать?
Превращению, что ли, учиться? — спросил Гарри, надеясь хоть на
какую-то конкретику.
Книга задумчиво помолчала на секунду,
затем с наигранной драмой ответила:
— Ну, я даже не знаю... может, затем, что твоя временная квартирка
сейчас начнёт превращаться в тыкву? А точнее... прямо сейчас.
С этими словами Гарри с удивлением
заметил, как изящный стул, на который он собирался пересесть, начал
трескаться и буквально растворился в воздухе.
— Как так?! — воскликнул он,
подскочив на месте.
— А вот так, — невозмутимо ответила
книга. — Превращения ненадёжные, а ты ничего делать не хочешь. Пора
учиться, мальчик!
Так началось Гаррино «большое
приключение». Каждый день, буквально с самого утра, в доме
обязательно что-то разваливалось, исчезало или просто начинало жить
своей «магической» жизнью. Один раз внезапно исчезла дверь, оставив
Гарри в ловушке, пока он не освоил новое заклинание. В другой раз
кровать потеряла одну ножку и начала угрожающе крениться. А ещё
однажды исчез свет, и Гарри пришлось изучать магию освещения с
трясущимися руками, пока он пытался не упасть в темноте.
С каждым днём ребёнок становился всё
более искусным в магии. Медитация начала получаться настолько
хорошо, что он мог за секунды войти в транс и столь же быстро выйти
из него. Но каждый раз, когда он начинал задаваться вопросом: «Это
просто превращения такие ненадёжные или книга нарочно издевается?»
— ответом ему было многозначительное молчание.
— Книга, это же специально сделано,
да? — не выдержал он однажды.