Приблизительно на середине пути от этой моей избушки до деревеньки находился настоящий маленький монастырь-скит, где жило пять старушек, «матушек» – как к ним надо было обращаться. Настоятельницей была матушка Надежда, в миру – полная тёзка моей жены, что в значительной мере расположило игуменью к нам в целом и к жене – в особенности. Мы всегда навещали это место. Ночевали в гостевой избушке, стоявшей в сотне метров от келий. Мы старались что-то полезное сделать для матушек – лук ли собрать, дрова поколоть, сено сметать. Сено для скита косили охотники на косилке с конским приводом, потом они же сгребали его в небольшие копёшки. Когда сено подсыхало, его надо было свезти в одно место и сметать в большой стог. Возили сено конями. Для этого под копёшку проталкивали палку и верёвкой стягивали концы, так что сено было этой верёвкой прижато, а палка служила вроде как одной лыжей. Возить копёшки обожал мой сын, сидя верхом на лошади, а мы с женой и со старушками, с теми, что были покрепче, метали стог. Мне было несладко – раздеваться даже в жару было не положено. Максимум, что я мог себе позволить, это расстегнуть воротник рубашки, да штаны закатать до колен. Жене проще – платье можно было одеть на голое тело, но платок на голову – обязательно. За работу нас кормили. Помню, однажды вечером после работы нас позвали вечерять. Подали суп в глубоких мисках. Мясо с домашней лапшой. Сын хлебнул и аж глаза закатил. Вкуусно! Вычерпал всё, куснул мясо и шёпотом нас с женой спрашивает, мол, что это, никогда такой вкуснятины не пробовал! А я ему, дескать, курятина это. Не может быть, вытаращился он. Так эта курица всю свою недолгую жизнь провела на воле и ела она, что сама тут же во дворе да за забором находила. Ну, иногда жменьку зерна получала. Вот, что значит натуральный продукт! Скит состоял из двух избушек и кучи хозяйственных построек. Они все соединялись деревянными дорожками и находились под одной крышей. Половину одной из избушек занимала просторная молельня. То ли часовня, то ли церквушка. Стены были увешаны многочисленными образами и иконами, там матушки молились круглые сутки, за исключением непродолжительного сна и обязательных работ. Вот к ним-то и приезжали охотники по поводу епитимий, наложенных грозным Макарием.