означал причал, пристань).
И вот уже к северным витязям добавился дядька южного происхождения:
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
Позже, чтоб убрать путаницу Черномора убрали, заменив на «дядька их морской». А вот названия южных рек Дон (Тан), Сал (приток Дона), «зашифрованных» в именах царей так и остались.
Пушкин был отнюдь не первым, кто не принял официальную версию, как потом оказалось, навязанную извне и согласованную с властью и церковью.
Карамзин действительно не был творцом этого мифа. Его ввел в оборот немец А. Л. Шлёцер, работавший в 1761—1767 годах в России и опубликовавший варяжскую версию в комментариях к изданной в то время «Повести временных лет».
Одно только то в каком свете был выставлен князь Владимир – говорит о многом. Незаконнорожденный, имел 800 наложниц и устраивал пиры шесть раз в неделю. Приписали ему и убийство брата и изнасилование будущей жены.
И вся эта клевета была опубликована только потому, что не ту религию выбрал разухабистый славянин. Именно с него Карамзин переводит княжеский род из варягов-русов в славяне.
Поэтомуповоду М. Ломоносов выразился о западных академиках Петербурга так:
«…из чего заключить должно, каких гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная в них скотина».
Вмешательство извне в нашу жизнь продолжалось.
Апофеозом борьбы с русской историей было вступление императора Павла I в Мальтийский Орден и появление в России масонских лож.
Спохватился только император Александр I приверженец Православия. Им был подписан указ от 13 марта 1820 года о высылке всех иезуитов из российских пределов. Однако восстановить утерянные исторические корни уже не представлялось возможным.
Николай I чтобы не усугублять разногласия с Западом многотомный труд Карамзина высоко оценил и отметил пожизненным содержанием автора (50тысяч рублей в месяц) наследуемым детьми и внуками и оплачиваемым лечением в Европе.
А еще было дано негласное распоряжение: глубоко не копать.
Альтернативную версию, с южными корнями русов через этрусков, выдвинутую когда-то Ломоносовым, немецкие академики встретили в штыки. Они давили массой. Со дня основания Российской академии до 1824 года из 34-х академиков-историков лишь трое русских – Ломоносов, Устяров и Ярцов. Достойным преемником Ломоносова стал немец Егор Классен. Именно он провозгласил, что