Я скосился на Раду у аналоя с
раскрытым требником. Ну, и как тут после этого игнорировать упрямые
факты?
– Нам тут не до гнева, отец, –
отозвался я. – И, по правде говоря, рады будем любой помощи. Но,
право слово, неожиданно узреть в столь поздний час капеллана.
Служительница веры, полагаю? Не думаю, что есть резон патрулировать
по ночам. Неужто случайно набрела на нас?
– На иноземца не похож, –
констатировала Ева. – И говор откровенно московский. Да, капелланы
– служители веры, если тебе так проще понять. В этом уезде была по
делам службы и искала, где б пристать на ночной постой. Но кто-то
истово молился, чем и привлёк моё внимание. Моление в час кручины,
когда душа на грани отчаяния… Такое трудно пропустить даже сквозь
усталость и дрёму.
Взор капеллана упал на постель
больной, в правом локтевом сгибе которой был введён катетер.
Систему капельницы я уже смотал, но порт оставил. Зачем, если через
несколько часов опять «капать»?
– Полагаю, сия страждущая и есть
причина вашей бессонницы, – небезосновательно предположила она.
Гостья окинула взглядом светлое.
Задержалась на тазу с мокрыми отрезами, моей сумке-сухарке,
уставшим девчонкам, отдельно заострила внимание на Лане.
– Вы все при оснащении, – отметила
она, имея ввиду наши маски и перчатки. – Вы – лекари?
– Едва ли, – ответит за всех. – Но в
нашем положении выбирать не пришлось. Опоздай мы хоть на день – и
не уверен, что помощь помогла бы. Сейчас, хотя бы, есть шанс…
Я поднял в руку электронный
термометр, навёл инструмент на лоб пациентки, зажал гашетку. На лбу
женщины появилась красная точка лазерного целеуказателя, а секунду
спустя на табло высветились цифры «40,4».
– Жар начал спадать. Удастся ли
привести больную в сознание – не знаю. Но, как минимум, мы сбили
температуру на полтора градуса. Уже можно не опасаться сворачивания
белка крови.
Посмотрел на обер-лейтенанта и
спросил:
– Капелланы уполномочены вмешиваться
в ход земных событий? Или же их предел – церковные приходы?
– Церкви не возьмёшь с собой в боевой
поход, – отозвалась Ева, подходя к постели больной. – Ради сего мы
и нужны. Мы – длань Святейшего Синода, и дотягиваемся туда, где ни
пеший не пройдёт, ни конный не проскачет.
Капеллан перехватила посох и вознесла
его над страждущей так, как до неё возносил свой над
Бериславской-младшей Великий Архимаг Путей.