Прохладный утренний воздух мало
способствовал пищеварению закинутой в желудок похлёбки, что нам
разлили на всеобщих основаниях. Да, по паре ломтей хлеба также
дали, но пища, всё же, тяжела: предназначена для качественного
насыщения калориями, для поддержания сил при выполнении тяжёлой
работы.
Это тебе не лёгкая кашица из отрубей,
которую фильдипёрстовые фитоняшки фоткают для запрещённых
асоциальных сетей. Полноценный тяжёлый мясной отвар с кучей овощей
и жилистых кусков мяса. Вкусный, сытный, нажористый.
Но, сидя на завалинке дома, стараясь
не прислоняться спиной к холодной после ночи стене (здоровые почки
дороже), переваривание не случалось в одночасье. Эта самая
нажористая похлёбка, чую, ещё долго будет давать знать желудку, что
в пище он не нуждается ещё дня три.
Надо будет спросить у местных рецепт.
Мне понравилось.
Из двери дома вышла Ева.
Служительница невидна мне даже боковым зрением, но перестукивание
её боевого посоха об деревянный пол хорошо различимы даже сквозь
полудрёму ýстали.
– Хороша же ночка выдалась, – тихо,
будто опасаясь разбудить кого-то из домочадцев, проронила капеллан
в никуда, но явно обращаясь ко мне.
Больше, кроме меня, в радиусе
досягаемости не было ни одной живой души.
Мёртвой, впрочем, тоже.
– Вертел я такие ночки, если честно,
– спокойно ответил ей. – Не люблю быть спасительной соломинкой в
последний момент. Если и вытаскивать людей с того света – то, хотя
бы, в спокойной обстановке, имея запас по времени. Тут же… не факт,
что сегодня моя помощь ещё была бы актуальна.
Ревнительница веры подобрала плащ и
аккуратно присела рядом со мной на завалинку, прислонив к колену
свой посох.
Примерно также я приставлял к своему
колену автомат или пулемёт, когда отдыхал сидя. Мимолётом отметил,
как в разных мирах, порою, схожи отдельные жесты или приёмы. Миры
разные, но суть людей одна: прямоходящие двурукие пятипалые хомы
сапиенсы. Что удобно для одних в одном мире – то удобно для других
в ином. Физиологически мы тожественны.
Ну, почти.
– Здравый скептицизм, – отозвалась
также тихо Ева. – Без неуместного шапкозакидательства.
– Ты тоже ничего. Здорово подсобила.
Спасибо тебе.
Девушка скосилась на меня, придирчиво
оценивая.
– Неочевидное изречение из уст
сотрудника Тайной Канцелярии. Хоть и звучит, как похвала.