– Эй! – ко мне бежала дева, подняв над головой блестящий прямоугольник. – Охренел?! Быстро с дороги!
Она схватила меня за руку и потянула за собой, уводя от шумных колесниц и крикливых мидгардцев в них. Прямоугольник в её руке всё время был обращён ко мне.
Когда мы достигли стены возвышающегося строения, она отпустила меня и убрала блестящую штуку от лица.
– Ты дурак совсем? Жить надоело?
Она была необычной. Разноцветные жгуты, торчащие по всей голове, огромные дырки в ушах и рисунки на теле, едва прикрытом одеждами. Большие серые глаза смотрели на меня с интересом, без страха.
– Я пришел посмотреть этот мир, – начал я, но дева лишь громко рассмеялась, обхватив живот руками.
– Точно дурак! Ты вообще, откуда такой? Тпру, стой! Не отвечай! С Комик-Кона?! – она отступила, оглядывая меня с головы до пят. – Ты, блин, ещё бы на МКАДе вылез постоять!
Я половину из сказанного ею не понял, а на вопрос «откуда я», она просила не отвечать. Так что я молчал.
Потом дева вопрос повторила, и я ответил, что мой дом не здесь, что я асгардский воин и сын Одина.
Она закатила глаза и засмеялась ещё сильнее.
– Мне такие двинутые ещё не попадались! Не, ты прикольный! А расскажи ещё чего-нибудь?
Она снова подняла блестящий прямоугольник к моему лицу.
– Что это за штука и зачем ты всё время поднимаешь её?
Дева расширила глаза, закашлялась:
– Это ты про мобилу? Блин, круто играешь! А как тебя зовут?
– Тор, сын Одина.
– Понятно. По-человечески как зовут?
– Тор.
– Да, блин, мама с папой как назвали?!
– Тор!
– Ёооо! – снова закатила глаза. – Хрен с тобой, не хочешь говорить, не надо. Давай по кофе, Тор?
Она так резко поменяла тему разговора, что я немного растерялся, но это был первый житель нового Мидгарда, который хотел продолжить со мной беседу и вообще что-то спрашивал. В прошлый раз их безразличие удивило меня больше, чем волшебство цвергов!
– Я не знаю кофе.
– Угу, – она хохотнула, придвинулась вплотную ко мне, приподнявшись на пальцах, повернула свою блестящую штуку, в которой я с удивлением увидел нас с ней. – Пошли познакомлю.
И пока мы двигались в выбранном ею направлении, я узнал, что от рождения она Света, но обращаться следует Джанга, она бариста и «кофе её всё», что «шататься по городу в таком прикиде стрёмно», а «таскать с собой кувалду – ваще зашибись». Я возражал, но она не слушала меня, лишь показывала пальцем на проходящих мимо мидгардцев, с любопытством разглядывавших нас. Кое-кто тоже поднимал прямоугольники, похожие на тот, что был у самой Джанги.