Её странная вещь прекратила издавать человеческие крики и смолкла, но только лишь для того, чтобы снова начать кричать, и Джанга тряслась и размахивала руками, словно ничего не слыша.
Я указал молотом на источник шума:
– Заставь это замолчать! Когда вы кричите вдвоём, я совсем ничего не понимаю! Я пришел в твой дом с миром, так не буди мой гнев!
Она успокоилась так же быстро, как и расшумелась. Без всякой нежности хлопнула кричащей вещью об стол и наставила на меня палец:
– Так, всё! Хватит играть! Ты кто? По-нормальному, а не все эти Тор-Мотор. Я думала, ты прикалываешься и будет забавно, но ты какой-то… Блин, положи эту свою херню! Все! Стоп! Давай по-нормальному, без фокусов. Да опусти ты эту хрень!
Я всё ещё стоял, направив в её сторону Мьёльнир, но он уже почти не светился, отзываясь на моё призванное спокойствие. Опустив руку, я сел на маленькую квадратную скамью, поставив молот к ногам.
Джанга не спешила садиться.
– Так, – она подняла опрокинутую чашу и, наконец, тоже присела. – Давай попробуем ещё раз. Ты кто? Чем занимаешься?
Она выжидательно смотрела мне прямо в глаза, и я подумал, что сейчас самое время воззвать к Хеймдаллю и уйти, забрав её с собой. Останавливало только то, что в моём доме она не могла быть мне полезной, да и не было у смертной шанса, попав в чертоги, вернуться обратно.
Я выдохнул, успокаивая мысли, и уже в который раз повторил:
– Я – Тор, сын Одина, воин Асгарда…
Она не дала мне договорить, снова схватив свой блестящий прямоугольник:
– А теперь ты слушай сюда! – она снова начала гладить и касаться пальцами этой вещи. – Вот! Читаю – «Асгард, Осгор – „ограждённый участок асов“ – в скандинавской мифологии небесный город, обитель богов-асов. Асы – существа порядка, ведя войну с ванами – существами природы, построили укреплённый Асгард.» Скандинавская мифология! Ясно тебе? Мифология! Никакого Асгарда нет и никогда не было. Так что, бро, у тебя охренеть какая фантазия, только не надо по ушам ездить, что это всё правда. Теперь давай по-нормальному – чем ты занимаешься и как эта кувалда летает?
Я озадаченно смотрел на неё. Она быстрее Фрейи переходила от гнева к любопытству.
Я молчал, она тоже молчала, тараща на меня серые глаза, в которых снова не было ни тени страха. Определенно, она начинала мне нравиться. Будь она валькирией, я бы был рад с ней в шутку побороться. Джанга достойная дева, но она не верила, что мой мир существует, и под рукой у меня сейчас было единственное доказательство.