Я снова поднял Мьёльнир и протянул, показывая его ей:
– Этот молот – удивительное творение Брокка и Эйнтри. Он может убивать и воскрешать, он раскаляется пламенем битвы, он возвращается ко мне, куда бы я его не метнул, – я поставил молот и продолжил. – Он не знает поражения. Это лучшее оружие, что признали все асы. И никому не под силу его поднять, кроме…
Она не стала слушать, махнула на меня рукой:
– Мне вся эта фигня не интересна. Я спрашивала, как эта хреновина сейчас к тебе прилетела? Что ты сделал? Там магнит или радиоуправление? Ты физик что ли?
– Я сын Одина!
– А я дочь Сергея и что? Ты задрал одно и тоже повторять! Давай, показывай, как это работает.
Она резко вскочила и метнулась к моему молоту, схватив и попытавшись поднять.
– Это не под силу ни асу, ни вану, ни йотуну. Уймись, смертная!
Она кряхтела и сопела, лицо налилось кровью, разноцветные жгуты тряслись от напряжения её тела, но Мьёльнир стоял неподвижно. Я с интересом наблюдал. Поняв, что руки ей плохие помощники, она попыталась пнуть молот, но лишь громко вскрикнула и присела, обхватив ногу:
– Нифига себе! Из чего он сделан?!
– Только Брокку и Эйнтри это известно.
– Брокк и Эйнтри – это кто?
– Цверги. Свартальвхейм их мир, а Нидавеллир чертоги…
– Пипец! У меня дома псих с кувалдой, которого я сама притащила… Ой-ёоо…
Она обхватила голову руками и негромко завыла.
Сидела она долго и завывания то стихали, то нарастали с новой силой. Сначала это было забавно, но вскоре наскучило, и я коснулся её плеча:
– Встань, я желаю говорить с тобой.
– Знаешь, – она подняла голову, с каким-то другим выражением лица. – Я вот думаю, если на секундочку, на совсем маленькую, представить, что ты то самое, про что говоришь, то ведь можно смело утверждать, что зелёные человечки существуют. Ты веришь в зелёных человечков?
Я не знал, кого она имела в виду, потому решил не отвечать. Джанга смотрела на меня, раскачиваясь из стороны в сторону, и вскоре я поймал себя на том, что тоже покачиваюсь.
Рукой остановив шатающуюся деву, я наконец ответил вопросом на вопрос:
– В твоём жилище есть более удобное для бесед место?
– А чем тебе кухня-то плоха? Разговариваем вот, вроде.
– Здесь тесно и неудобная скамья.
– Табуретка, громила! Это табуретка. Слушай, так ты реально не отсюда или все-таки за нос водишь? Ну-ка, подними эту штуку, – она постучала пальцем по рукоятке молота. – Хотя, какой смысл? Ты всю дорогу эту байду таскал, как будто она ничего не весит. А я её поднять не могу, а при хорошей подготовке ведь соточку жму! Плечи у тебя нехреново раскачены… Но даже ты с соткой в руке гулять бы не смог. Значит всё же какой-то приборчик… Черт, прямо хоть раздевай тебя!