– Когда операция?
– Через неделю.
Меня судьба постоянно испытывает на доверчивость к женщинам, и постоянно, с завидным упорством, я сдаю экзамен на звание Самого Доверчивого и, постоянно получаю самую высокую оценку, только лишь для того, чтобы через некоторое время опять подтвердить свою квалификацию. Где-то в глубине души я всегда чувствовал протест против этого, но слишком слабым он был в этот раз.
– Хорошо, я найду эти деньги.
Пока я думал и прикидывал, что и где, Оля напряжённо смотрела на меня. В её глазах читалась такая боль, что я совсем перестал жалеть о сказанном. Вдруг она упала, лицом на свои руки, лежащие на столе, и зарыдала с таким надрывом и безнадёжностью, что я испугался за неё. И опять я не знал, что с ней делать.
– Тихо, тихо, тихо, – быстро проговаривал я, совсем как своей дочери, в её далёком детстве, когда мы ещё жили вместе, и она вдруг, ни с того ни с сего, начинала плакать, и я её уговаривал и гладил по голове. Точно также сейчас гладил Олю по голове и быстро проговаривал ей:
– Тихо, тихо, тихо.
Всхлипывая, глубоко и прерывисто вздыхая, Оля успокаивалась. Наконец она с трудом выговорила:
– Я так боялась, что вы откажете. Извините, я устала.
– Операция, какая?
– На позвоночнике. У мамы очень сильные боли, она не может ни сидеть, ни стоять. Вы извините, что вот так неожиданно. Мы обошли всех своих знакомых. Кто-то не может, а кто-то выставил неприемлемые условия, даже слишком.
Она замолчала, погрузившись в себя.
– Пойдём, – я приобнял её за плечи и повёл в зал, усадил на диван. Девушка легла, не поднимая ног, положив под голову того же плюшевого медведя, как и в первый раз.
Принес ей в чашке валерьянки, поставил на стул рядом с диваном, потом укрыл пледом и сел в кресло. Приподнявшись на локте, она выпила лекарство, поставила обратно чашку, затем подняла ноги на диван и свернулась калачиком.
Вот оно, испытание на вшивость. Мне хотелось присесть к Оле на диван, приласкать её. До сих пор я ощущал в ладонях мягкость её волос. Но боялся, что не выдержу испытания, сорвусь. Хотелось по-другому, чтобы в её глазах было желание видеть меня рядом. Вначале желание, а потом уже я.
Телефонный звонок прервал мои размышления.
– Это Людмила Алексеевна.
– Людмила Алексеевна?
– Олина мама.
У меня похолодело на сердце.
– Оля у вас?