Утром Адриана проснулась и замерла, не поднимая головы с подушки и широко открыв глаза. Затем на секунду перевела взгляд на меня, не произнеся ни слова. Вошла мать с младенцем на руках и потянула носом воздух.
– Ну что, красавица, опять обдулась? Признавайся.
– Это не я, – буркнула Адриана, отвернувшись к стене.
– Ну конечно, это, наверное, твоя сестра, хоть она и такая воспитанная. Вставай живее, хотя все равно уже поздно! – сердито проговорила она, и обе ушли на кухню.
Мне не хотелось идти с ними, к тому же я не знала, что мне делать дальше. Я замерла на месте: мне не хватало смелости отправиться в ванную. Брат приподнялся и уселся на кровати, раздвинув ноги. Зевнул, взвесил на руке тугой бугор, оттопыривавший трусы, снова зевнул. Обнаружив, что я тоже здесь, в комнате, он наморщил лоб и принялся рассматривать меня. С явным интересом остановил взгляд на груди, прикрытой только майкой, которая служила мне пижамой. Я инстинктивно скрестила руки, спрятав недавно появившиеся, быстро растущие бугорки, и почувствовала, как у меня вспотели подмышки.
– Ты тоже тут спала? – спросил он еще не устоявшимся мужским голосом.
Я смущенно кивнула, а он продолжал без стеснения разглядывать меня.
– Тебе сколько лет, пятнадцать?
– Нет, скоро четырнадцать.
– А выглядишь на пятнадцать, а то и старше. Ты очень развитая для своего возраста, – заключил он.
– А тебе сколько? – из вежливости спросила я.
– Почти восемнадцать, я самый старший. Уже вкалываю вовсю, но сегодня буду бездельничать.
– Почему?
– Сегодня не работаю. Хозяин вызывает меня, когда я ему нужен.
– Чем ты занимаешься?
– Я разнорабочий.
– А как же школа?
– Ну ее, эту школу! Кое-как половину проучился, а экзамены в конце года завалил.
Я смотрела на его мускулистые от работы руки, на сильные плечи. Его грудь легкой пеной покрывали каштановые завитки, они золотились в лучах солнца, как и пушок на лице. Наверное, он тоже слишком быстро вырос. Когда он потянулся, я почувствовала запах взрослого мужчины, и он не показался мне противным. Его левый висок украшал шрам, напоминавший крошечный рыбий скелет, – видимо, след от старой, неумело зашитой раны.
Мы больше ни словом не обмолвились, и он снова стал рассматривать мое тело. Он то и дело поправлял рукой свой член, чтобы тот не выглядел слишком вызывающе. Я хотела одеться, но накануне не распаковала чемодан, и он остался там, где я его бросила, а для того, чтобы его взять, мне пришлось бы повернуться спиной к брату и пройти несколько шагов под его неотступным взглядом. Мне казалось, что в этот момент что-нибудь обязательно случится. Он обшарил глазами мои бедра, прикрытые тонкой хлопковой материей, потом голые ноги до самых ступней, которые я испуганно поджала. Я не посмела бы отвернуться.