Новых? Конечно — я ведь собираюсь
расширяться. После совместных действий нечисти и ортарской армии
плотность населения в Межгорье упала до арктической. На сегодня
здесь приблизительно две-три тысячи человек, из которых лишь около
пятидесяти процентов можно считать полноправными подданными. Нет —
остальные вовсе не бунтовщики. Просто они испуганы и наотрез
отказываются выбираться из лесов и пещер. Пусть там голодно и
холодно, но зато безопаснее. Они не пашут землю, не пасут скот —
полностью бесполезны. Принудить их я не могу — все равно сбегут
назад, и начнут прятаться еще серьезнее, теперь уже от меня. Раз уж
такие дела, приходится закрывать глаза на тех, кто хотя бы
номинально признает мою власть.
Крестьяне плодятся быстро, но и
детская смертность здесь серьезная — естественным путем Межгорье
вернется к былой плотности населения очень нескоро. А я не могу
ждать — природа не терпит пустоты и ничейная земля в Пограничье
очень быстро оказывается занятой. Причем не людьми.
Потому и подумываю о переселенческой
программе. А чем сюда народ завлекать? Вот тут-то серебро и
пригодится — лучшего способа обогащения пока что не нашел. Все
остальные требуют внедрения сложных по местным меркам технологий, а
значит времени, с которым у меня напряг.
Кстати — свободных людей в этом мире
не так уж много. Кто к земле прикреплен, кто крестьянин баронский
или королевский, кто пожизненно в гильдии, кто-то и вовсе раб
бесправный. Остается надеяться на недовольных жизнью — такие есть
всегда. И процент швали среди них немаленький. Тоже проблема...
Но даже шваль надо еще как-то
затащить. Я бы, на месте простого обывателя, хорошенько подумал,
прежде чем перебираться из спокойного города в веселое Межгорье.
Хоть золотом дорогу усыпь — все равно бы хорошо подумал.
Мысли пролетали в голове быстро: вот
я получаю первый пуд серебра; вот встречаю первый караван
переселенцев — сотни телег, тысячные стада скота; вот инспектирую
тянущиеся по всей долине пшеничные поля и наворачиваю блины со
сметаной в попавшейся на пути восстановленной корчме. И, в конце
концов, стою во главе тысячного войска на берегу реки. Лениво
наблюдаю за тем, как по броду мчится лавина сюрреалистических
тварей.
В какой-то момент бездеятельное
созерцание надоедает. Я неспешно поднимаю руку, а затем резко
опускаю. Мушкетно-пушечный залп. Вой пуль и картечи, разрывы бомб.
Десятки тонн мясного фарша уходят вниз по течению. Выжившие монстры
поспешно разворачиваются, мчатся назад с целью удрать как можно
дальше и больше сюда не возвращаться. Но я сегодня беспощаден:
вслед беглецам бьют лучшие стрелки, вооруженные нарезными
штуцерами. А потом небо переполняется воем пороховых двигателей, и
сотни ракет превращают противоположный берег в филиал ада. Чудом
уцелевшие твари, обгадившись от пяток до ушей, сходят с ума и
совершают акт коллективного суицида головами о ближайшую стену,
лишь бы не знать, что у меня там дальше по программе.