– Ты кого-то себе нашел? – удивилась она.
– Брак – это как дом: если не живешь в нем, надо пустить жильцов или снести всё и построить что-то новое.
Чуть слышно скрипнула половица, и шелковый подол скользнул по колену Клима. Нина была так близко, что он ощущал её дыхание на своем виске.
– С разводом ничего не выйдет, – сказала она. – У нас нет свидетельства о браке, так что мы можем развестись, только поженившись заново.
Клим уже ни о чем не думал. Притянув Нину, он усадил её себе на колени. Она слабо вскрикнула: «Ты что делаешь?!», – но он прижал её голову к своему плечу и поцеловал в губы.
Штора на окне налилась пульсирующим красноватым светом – видно, снаружи что-то плеснули в костер. Невидимые люди запели хором варварскую песню, пронзительную и непонятную.
В голове у Клима царил радостный ужас: «А, будь что будет!» Его ладонь направилась по Великому шелковому пути – вниз до Нининой талии, потом вдоль бедра, туго охваченного натянувшейся тканью. Нина стиснула руку Клима, словно не хотела пускать её дальше, и тут же сама принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.
* * *
Нелепое, восхитительное счастье: выяснить, что цепочки нательных крестов перепутались, а потом при свете фонарика разбирать их. Возиться, как подростки, устраиваясь на узком железнодорожном диване; решать, кому куда положить руку, а куда – голову, чтобы обоим было удобно. Что-то шептать, смеяться, пытаться осознать случившееся и, засыпая, блаженно вздыхать:
– Да, докатились… Нет, так нельзя…