И то ли этот Глинка орал как на митинге, а может стенки здесь
были тонкие, только все его разглагольствования были слышны
отчётливо и ясно, будто он стоял рядом с нами, в той же
комнате.
--Конец Петровичу, -продолжал разоряться местный бутозер.
-Сейчас его эта столичная фифа расстреливать будет. А я ведь
говорил, я ведь предупреждал!
-За что расстреливать? -спросил другой голос.
-Так за самоуправство, -охотно разъяснил Глинка. -Кто ему
позволил должность начальника занимать? Никто! Вот и прислали из
столицы бой-бабу, чтобы, значит сиськами перед лицом потрясла, а
потом застрелила. Бабах и нет больше Петровича!
-Как это нет? Нельзя же так! У меня состав третий день стоит,
угля ждёт. Вчера хотели на запасной путь перегнать, так еле
отбился. На запасной путь встанешь – потом неделю не уедешь. А у
меня сроки! Мне уголь нужен! Если Петровича расстрелять, то кто
тогда уголь выписывать будет? Я тут для чего второй день в очереди
сижу? Нет уж, пусть сначала Петрович мне уголь выпишет, а потом,
хотите – стреляйте, хотите – вешайте или там сиськами трясите, мне
уже всё равно будет! Сроки горят, угля нет, а с кого спрашивать
будут – с меня горемычного. Поэтому сначала уголь мне выпишите, а
потом что хотите, то и делайте.
-Балда ты! -возразил ему Глинка. -Совсем не понимаешь
политической обстановки. Может тебя тоже в расход пустить? Эта
столичная валькирия, она может. Легко! Ей что сигаретку закурить,
что сиськами потрясти, что человека застрелить – всё одно и в
радость.
Неизвестно сколько бы всё это продолжалось. Признаюсь, я будто
впал в какой-то ступор не в силах прервать разглагольствования
этого прохиндея за дверью. Коробейникова тоже стояла с таким
непроницаемым лицом, словно это не её сись… то есть не её саму там
обсуждают. Вот не понимаю я этих «новых амазонок». Сначала оденутся
так, будто самого предвечного решили совратить, а после обижаются,
когда мужчины на них соответственно реагируют. В чём вообще смысл?
Сиськами, как выражается местный горлопан, на людях посверкать?
В общем неизвестно чего бы ещё этот Глинка там успел наговорить,
но сидевший за столом начальника вокзала Петрович вдруг громко
рявкнул так, что лично я чуть было не подпрыгнул от
неожиданности.
-А ну тихо там! -выдал Петрович во всю мощь лёгких и даже вроде
бы немного силы непроизвольно или произвольно вложил. -Ещё одно
слово услышу и всех выгоню! Никого принимать сегодня не буду!
Крутитесь сами, как хотите!