Ты так любила яркие краски! Ты так любила жизнь! И ты знала о жизни намного больше, чем я смогу когда-либо узнать.
Я ничего не сказала. Бросила трубку и тут же начала собирать чемодан. Он был настолько крохотный, что уже через десять минут я мчалась за билетом в аэропорт на ближайший рейс.
Как же так? Почему забирают лучших? Сколько раз я слышала эту фразу: «Почему забирают….?». Ответа не было. Я всегда знала, что ты увидишь правнуков. Я всегда знала, что настанет день, когда в твои распростертые объятия «упадет» крохотная внучка или внук. Он или она только начнет самостоятельно делать первые шаги. Сначала очень робко, неуверенно, на носочках. Но этого будет достаточно, чтобы добежать к твоим рукам и «окунуться» в твою безграничную любовь.
Объявили посадку. За три часа, проведенные в самолете, десятки раз в голове проносилась мысль: «Пока я не вижу тебя, не смогу поверить». Я уснула. Казалось, проспала половину пути, на самом деле – десять минут. Гул в голове, тяжелые веки, соленые губы. Это все, из чего я сейчас состояла целиком и полностью. В момент пробуждения, на долю секунды, мне показалось, что я возвращаюсь домой и вот, совсем скоро, увижу всех и смогу крепко обнять. Только я забыла, что на мои объятия ты больше никогда не ответишь.
Мамино лицо было бледным, взгляд – отсутствующим, а соленый вкус на губах возвращал к удушающей мысли.
– Ее больше нет.
– Как это случилось?
– Ты с дороги. Проходи, у нас будет много времени.
Мама не плакала. Нет. Как и я. Когда не видишь – не осознаешь. До последнего момента я не знала, смогу ли бросится в безответные объятия, но перешагнув порог спальни, поняла – ее здесь нет.
– Но она не болела! – я все еще держалась, но голос становился громче и был близок к истерии.
– Врачи не говорят точно. Мы запретили… Ну, ты поняла, о чем я. Не хотим, нет. Не нужно издеваться. Скорее всего, тромб. Он оторвался. Сердце. Маша стучала в окна, люди услышали, поднялись наверх и рассказали, как открыть дверь.
Маше шесть лет. Это моя сестра, и что ей пришлось пережить – мне страшно представить. Мурашки пробегали от одной мысли: «Как маленький ребенок увидел собственными глазами смерть?» Машу увезли к дяде. Говорят, она ничего не спрашивает о бабушке, играет с игрушками, и улыбка не сходит с ее лица. Она уверена, что бабушка еще сотни раз выйдет с ней на прогулку, испечет пирог с абрикосовым джемом и слепит вишневые вареники, самые пышные и самые сочные. Таких больше никогда и никто не сделает.