Пять месяцев и четыре дня. Именно столько прошло с момента, когда мой самолет взлетел в небо. В иллюминаторе я видела родной город. Он всегда мне казался таким ярким и красочным. Но, в иллюминаторе была серость: серые невзрачные дома, серые дыры разбитого асфальта, серые лужи, в которых отражались лучи весеннего солнца и голубизна бездонного неба.
Это был май. Мой любимый месяц. Я даже не успела с Тобой попрощаться. Помню, как мне стало душно, и в настежь открытом окне я пыталась поймать глоток свежего и прохладного воздуха. Но, на улице было слишком жарко, чтобы найти там свое спасение. Это был обычный вечер и звонок, который вывернул душу наизнанку. Какая-то девушка, какие-то нелепые фразы и мысль об одном: «Бежать». Еще помню, как сметала с полок одежду в чемодан. Сметала без разбора. Только, спустя три недели после прилета, я увидела, что забрала с собой Твою рубашку. Последующие пять дней я просыпалась в смятой рубашке, а края рукавов еще оставались слегка влажными. Сейчас эту рубашку носит тот, кому она нужнее. Все, что усиливало боль, я не хотела видеть в новой квартире и на шестой день отдала ее бездомному. Ты бы видел его удивленные и, одновременно, счастливые глаза. Они мне напомнили Тебя, когда на наше третье свидание я пришла в коротком облегающем платье. Помнишь?
Поток холодного воздуха пытался перебить стойкий запах корицы. Если и можно было чувствовать себя где-то, как дома, то эта кофейня была лидером среди претендентов на звание самого домашнего заведения. Чего только стоили аккуратно сложенные клетчатые пледы на каждом диване для гостей. Под стеной возле первого столика решили поставить книжный шкаф. «Books for everyone», – надпись, размещенная над верхней полкой. Здесь были книги на любой вкус: от мировой классики – до современных романов, за чтением которых, выпивалась не одна чашка крепкого эспрессо или мягкого капучино. Эти книги мог брать для прочтения каждый гость. Также легко можно было взять книгу домой. Это была возможность любителям домашнего уединения полностью погрузиться в историю. На итальянском, английском, французском, и, даже, несколько книг на русском. На средней полке можно было найти «Мастер и Маргарита» Булгакова. Обложка была изрядно затертой, а на выходные эту книгу практически невозможно было найти. Она «уходила» в очередную квартиру, где воодушевленный любитель классической литературы погружался в мистическую историю о вечной любви.