Линкор пролежал на дне Цемесской бухты до середины тридцатых годов. Эпроновские водолазы обследовали разрушенный корабль и пришли к выводу, что использовать можно только пушки, те самые знаменитые 305-миллиметровые орудия Обуховского завода, каждое весом в 48 тонн. На «Екатерине» их было двенадцать.
Пушки подняли, привели в боеспособное состояние и отправили баржами в Севастополь, где вдоль берега устанавливали крепостные батареи. Советские заводы наладили к ним выпуск мощных фугасных снарядов, и к началу Великой Отечественной войны четыре трехорудийные батареи с покойной «Екатерины» встали на боевое дежурство, прикрывая дугу главной корабельной гавани, имея обширный сектор обстрела.
Силу «Екатерины» немцы испытали в полной мере. Когда гитлеровские танки подошли к Каче, ахнула залпом самая ближняя, тридцатая батарея, причем так, что взрывной волной отрывало танковые башки и крутило на высоте с полкилометра. Одна из батарей, расстреляв все снаряды, загнала в стволы пучки зарядного пороха весом до центнера. Под ревущее пламя трехорудийного залпа попал изготовившийся к атаке эсэсовский батальон и весь сгорел заживо.
Пушки «Екатерины» разделили судьбу орудий «Потемкина». Перед оставлением Севастополя они были подорваны, и немцам, еще в восемнадцатом году зарившимся на наше корабельное оружие, достались лишь горы рваного, оплавленного железа. Однако они его вывезли и после тщательных химических анализов погрузили в крупповские мартены, не переставая удивляться прочностному качеству стали и самого изделия, сохранившего через многие годы грозные боевые свойства. По этому поводу в одном из технических журналов рейха появилась даже статья, где автор объяснял высокие достоинства русских орудий тем, что оружейными мастерами в Санкт-Петербурге служили многие обрусевшие немцы, их, дескать, и была заслуга. Врал фашист из зависти и льстивой преданности поганому фюреру.
Новороссийская трагедия флота запечатлена сегодня в исполинском памятнике на Сухумском шоссе. Коленопреклоненный матрос скорбно смотрит в море, туда, где гибли русские корабли. Безусловно, революционное искусство не могло обойти вниманием это событие, тем более что Федор Раскольников, главный исполнитель воли вождя, был близок к артистическому миру. Его женой была Лариса Рейснер, «Мисс революция», как бы сказали сегодня, дама привлекательная во всех отношениях. Это она вдохновила еще одного человека из близкого окружения Раскольникова, известного в советское время и прочно забытого сегодня писателя Всеволода Вишневского. Он написал пьесу «Оптимистическая трагедия», поставленную, наверное, во всех театрах страны, где главная героиня, женщина-комиссар матросского отряда, была списана с Ларисы Рейснер.