весьмагибкая.
Чуть более мощная, чем у твоей матери, ивеликолепноподходящая для превращений. Инесмотрянато,что ясказал,что твой
отец выбрал, на деле это не совсем так, ведь не волшебниквыбираетпалочку, но она его.—Приблизившись
ещё ближе, так что ещё миг и их носы соприкоснулисьбы,
он коснулсяпальцембелёсого и едва заметного, почти
истёршегося со лба шрама.
— Хм, вот куда...—задумчиво, явно погрузившись в свои мысли
пробормоталнесмотряна свой возраст в долю секунды
оказавшийся уже у прилавка, старик.—Странно…
—Что именно вам кажется странным, сэр?—пробормотал Гарри и инстинктивно, как привык с
самогодетства,хлопнул себя по лбуправойрукой.
В точноститам, гдеприблизительнолѣтъ дошестиу него был
никак не желавший заживать до этого странный
шрам.Ввиде будто
бырасчертившейего лоб молнии.
В школе его за это его украшение
дразнили. В основном сподачиДадли, но
и без него находились умники. Именно оттуда и появился этот жест,
закрывающий шрам рукой. Так он делал ещё в детстве, и
разворачиваясь, убегал от обзывающих его обидчиков. Поначалу это
ничего недавало, но позже
Гарризаметил,что если прижатьладошкуко лбу
посильнее,то шрам как будто бы
уменьшается. Болит,дёргает,но раз от раза становится как будто бы меньше.
Именно заметив это странное свойство, Гарри с достойным лучшего
примененияупрямствомсидел у себя в чулане и, стискивая
зубы,прикладывалк немусвою правуюладошку. Шрам от этогоболел,и
ондаже, кажется,несколько раз терял сознание. Давно
было, но факт остался фактом, желание прекратить дразнилки
пересилило икак-тораз шрам особенно остро кольнуло и
будто бы отпустило. Прошло не более недели, и он принялся
подживать. В начале корочкой, а затем рубчиком. По
прошествиитрёхс половиной лѣтъ его и вовсе было уже
не видно. Тонкая белёсая полоска, только иосталасьпривычкапри
малейшем упоминанииприкрывать
ладонью.
— Мне неприятно об этом говорить, но
именно я продалпалочку,которая этосделала, —мягко,с нотками
грусти в голосепроизнёсОлливандер.—Семь с
половиной вершков и пол ноктя.
Тис. Это была мощная палочка,по-настоящемумощная, и в плохих руках…Что ж, если бы
я знал, что натворит эта палочка…—иименнов этот моментнаконец-такизаметил примостившегося в углу Хагрида.
— Рубеус! Рубеус Хагрид! Рад видеть
вас снова... Дуб,семь с
половиной вершков и один нокоть