Школьники занимались в химической лаборатории опытами. Превращали соль в кислоту, смешивали водород и кислород, прокаливали на спирту пары ртути. Учитель Павел Матвеевич скучал на своей кафедре, изредка поглядывая на класс поверх очков, а потом снова углублялся в изучение книги «Часовая механика». Дело в том, что у него дома испортились стенные часы, идти в мастерскую не хотелось – денег жалко, а жена уже замучила своим нытьем: почини да почини – очень она бой их любила слушать. Книгу он разыскал в библиотеке, она ему понравилась: простая, и, главное, как раз вовремя – утром жена дала ему денег с книжки и велела идти с часами в ремонт. Но он решил их сам починить, а ее обмануть и деньги забрать себе на карты и другие мелкие развлечения. Теперь он хотел поскорее осилить ее до конца, чтобы закончить дело до вечера, когда жена со смены придет. Пытаясь понять написанное, он совсем перестал обращать внимание на учеников, и даже, когда грохнул взрыв, не сразу опомнился. Его заволокло дымом, полетели битые стекла, потом все затихло. Очнувшись, он сначала не понял, что же произошло, а когда попробовал шевельнуться, и все поехало, завопил от отчаяния.
Дым рассеялся. Ученики, испуганные, но довольные, вылезали из-под столов. Никто не погиб и даже не был поранен, но Павла Матвеевича нигде не было видно. Его искали и учителя, и «скорая», и милиция, но ни в лаборатории, ни на улице, куда вылетели побитые стекла, ни на крыше не было и следа. Он исчез. Часы, принесенные им из дома, пошли сами собой и уже больше не останавливались. Долгими вечерами жена и дети Павла Матвеевича слушали их мелодичный звон, и им иногда чудилось, будто они настойчиво пытаются им что-то сказать.
Соседи по купе Дерюгину попались хорошие. Это он понял, как только вошел в вагон. Все мужики здоровые, морды красные, табачищем за километр несет. Ни тебе баб, ни старух, ни детей-писунов, все путем. У каждого по бутылке нашлось, потом еще на каждой станции бегали, кто в карты проигрывал. Дерюгин просадил свои отпускные, потом было отыграл, но в конце проиграл и последнее, даже шмотки и чемодан. Но с пьяных глаз не заметил, так сдружился с ребятами. Вместе стекла били, пугали ночью соседей, толчок сломали с сортире, опрокинули кипятильник. Проводница закрылась в своем купе и сидела всю дорогу, как мышь. Остальные тоже не желали носу показывать, но жаждущему развлечений Дерюгину это не очень понравилось, и полночи они играли с особенно недовольными в «пятый угол», а других заставляли пить за свое здоровье и устроили маленькое, но веселое соревнование «вырви глаз». Кто-то, правда, пытался их урезонить, но остался без зубов и с попорченной фотокарточкой. Угомонились они под утро, когда до Москвы оставалось четыре часа пути.