— Кто говорил? – лениво тяну, а сама смотрю на свой кроваво-алый маникюр.
Боли не стало меньше.
Но тьма, которой настойчиво дует в ушко этот мальчик-подстилка, будто окутывает мою душу, оставляя боль внутри.
И как я посмела забыть, чем лечила все свои разочарования все эти дивные годы в Москве? А всего-то какие-то несколько недель без практики!
Он называет имена. Немало – аж целую дюжину. Все – мои бывшие рабы. У меня их много. Очень просто иметь гарем, когда ты ревнивая сука и посылаешь даже контрактников в свободное плаванье, как только они один раз не явятся ко мне по первому же звонку.
И плевать, что я ими не особо и дорожила.
Было б чем дорожить.
Мужчинками, которые шли ко мне за унижением, а дома – нагибали и угнетали законных жен. Мужчинками, которые платили мне деньги, убеждая себя, что это все за услуги. А ноги он мне вылизывал – так это чаевые.
— Стоп-слов не будет, — предупреждаю я, — у меня нет сегодня желания останавливаться. Выдержишь?
— Да, Госпожа. Конечно, Госпожа. Этого я и жажду, Госпожа, — Ив предвкушающе постанывает, — где? Когда?
— В Соске, — милостиво роняю я, — через час. Визитку с номером комнаты оставь у бармена, для меня.
— Я встречу свою госпожу у порога, лицом в пол, — подхалимски клянется Ив.
— Предполату внеси и хоть не вставай с пуза всю ночь, — бросаю я небрежно. И демонстрировать интерес не буду – обойдется.
Вешаю трубку, отбрасываю телефон от себя и еще пять минут таращусь в потолок.
В отсутствии возбудителя, моя тьма вновь опускает морду на лапы и прикрывает глаза.
Мне снова становится больно. А еще – неожиданно стыдно.
Я обещала Козырю, что не буду прикасаться к плети, пока мы вместе.
Мы не вместе.
Я от него ушла.
Почему-то как аргументы это не срабатывает.
Самой себя приходится мысленно вытянуть плетью вдоль хребта, чтобы собраться с силами и встать.
Обозреваю комнату, и улыбка сама ползет по моим губам. Шмотки разбросаны, вперемешку с осколками, книгами и всем, что попадало мне под руку. Капец, конечно,, я тут устроила, за какие-то жалкие сутки. Двадцать четыре часа. Сама не своя, когда приходится освобождать место в жизни, но тут – совершенно размазало.
Все. Долой Козыря из мыслей, долой!
Сегодня сверху буду я, а он – пусть не отрывается от женушки!
Я распахиваю шкаф и критично обозреваю вешалки, на которых висят наряды для сессий.