Дивно.
А то больно уж у этого мордатого глаза умные.
Я извращенка, конечно, но трахаться в присутствии псины слишком даже для меня.
Угол оказывается углом роскошного рабочего стола со столешницей из черного гладкого камня. Черная плотная папка лежит по самому центру стола. Загадочно смотрит на меня. Я бы сунула в неё нос, но точно понимаю – на это нужно получить разрешение.
— Это все имущество, что ты решил забрать от жены, да? – хмыкаю, проводя пальцами по полированной столешнице. — Псина и столик?
Я специально задерживаюсь у стола так, чтобы дать ему секундную возможность опустить лапы мне на бедра и сжать их, даже не останавливая – вдавливая меня в воздух на этом месте.
Раз, два, три – и меня уже уложили животом на столешницу.
Четыре, пять – платье оказывается задрано до талии, обнажая меня для самых обожаемых мной глаз.
— Нет, конечно, не все, — фыркает Алекс, предвкушающе проходясь по изгибам моих ягодиц широкой своей ладонью. А я – выгибаюсь к нему сильнее, без лишних слов умоляя не останавливаться.
Он отвечает, откликается на мольбу моего тела так же молниеносно, как если бы услышал мои мысли в своей голове. Его пальцы ныряют под тонкие лямочки стринг и находят у меня точку кипучей пустоты, нуждающуюся в заполнении. Проскальзывают внутрь. Неглубоко. Козырь хочет меня надраконить.
— Ох-х…
Меня выгибает, корежит, бесконечно ломает.
И не потому, что слишком долго была без него, хотя десять дней в общей сумме — действительно гребаная вечность. А потому что… Хотеть его на сто процентов души оказывается очень сильной эмоцией.
Пальцы его во мне, движутся быстро и резко, вышибая дух, делая из меня не стерву, а течную озабоченную сучку. Которая скулит, стонет, нетерпеливо елозит задницей, в немой мольбе пытаясь доставить себе больше удовольствия.
— Стой смирно, — его ладонь со звучным, смачным шлепком стыкуется с моим бедром.
Ох-х, какие сильные у него руки. Мелкие красные точечки, вызванные болью, начинают изящно кружиться под моими зажмуренными веками. Хорошо. Но хочется иного.
— Ты обещал ремнем, — выдыхаю, сжимая пальцы на краю стола, упираясь ладонями, — пять горячих. Я их выиграла.
Думала – будет отрицать. Подкалывать, спорить, что это мне показалось, что я выиграла.
Но за моей спиной просто позвякивает вкусно пряжка расстегнутого ремня.