Ну что ж, попалась!
Замок щелкает, блокируя дверь.
Не сказать, что это была выходка года, и все же Летучая вздрагивает от этого звука.
— Давай, ори, спасите, насилуют, — ухмылка сама выползает на лицо Алекса и не желает с него сходить. А Летучая отбрасывает свои гладкие темные волосы с лица и скалит зубы.
— Кто сказал, что орать буду я?
А вот это интересное обещание, надо будет постебать её вечерком на эту тему. Чтоб не вздумала халтурить. Но это чуточку позже, для начала следует прояснить другой вопрос.
— Где твой гипс, птица?
Вопрос не в бровь, а в глаз. Светочка эти глаза и округляет. Какой такой гипс, мол, о чем вы, дядя?
Вот только это, понятное дело, спектакль, который нужно просто пережить, держа её глаза в тисках собственного взгляда. В конце концов, она фыркает и прихлебывает кофе из стаканчика.
— Сняла его вчера. Задрал.
— Сняла? – Алекс приподнимает бровь. — По курсу лечения снимать гипс должны были послезавтра.
— Херня, — Света отмахивается, уводя взгляд, — они там перестраховщики все. Рука не болела.
— Рука не болела?
Самое чудесное в ней то, что даже голоса менять не нужно. Все предъявы она понимает сама, достаточно только повторить её же слова.
— Не болела, — Летучая бросает на него недовольный взгляд и фыркает снова, — ну и что я должна была, на собеседование с гипсом идти?
Оторвать бы ей башку…
Такая умная, такая яркая, с талантом и харизмой, что прут из всех щелей. Как при всем при этом у неё в некоторых вопросах наглухо отказывает рассудок? Ей совсем себя не жаль, она будто сама для себя давно списанный расходный материал.
— Ну и куда ты меня везешь, папочка? – насмешливо интересуется Света, когда Алекс выруливает с парковки офисного центра.
— Ко врачу, — отвечает суше, чем обычно.
— А если я не хочу ко врачу? – у Летучей вечно чешутся зубы, разумеется – чешутся они и сейчас. — Высадишь меня и поедешь к женушке?
Нет, все-таки желание лишить её вот этой причины для подковырок раз от раза становится все нестерпимей.
Алекс не отвечает до светофора. Только притормозив, только получив возможность бросить на неё косой взгляд без риска, Алекс роняет:
— Не пойдешь ко врачу – на оргию к Уэйну поеду без тебя.
Да, это нужно было увидеть.
Глаза у Летучей загораются как прожектора.
— Ты его знаешь? – голосочек у неё сразу становится чуть ли не медовый. — Дягилева?