- Может, собаку завести? – предложил Дергунов. – В свободное
время будем гулять по очереди.
Я не поддержал.
- Как будто свободного времени много. Особенно когда приедут
жёны и придумают массу новых занятий.
Собак, к слову, здесь держали в большом количестве и только
крупных, не меньше немецкой овчарки. Если спустить с поводка,
животное помельче при порывах ветра свыше тридцати метров в секунду
просто унесёт с концами – в тундру или к реке Печенга. А если бы
какой-то оригинал притащил сюда нечто вроде чихуахуа, бакланы бы
передрались за такую добычу, потом всё равно утащили.
Особо низкие температуры да сильные ветры, а здесь минус
двадцать при свирепой влажности куда холоднее сорока в Оренбурге,
больше всего любили детишки школьного возраста, как жаловались
родители. Каждый ребёнок, проснувшись чёрным утром, первым делом
бежал к радиоточке и слушал расклад погоды. Если репродуктор обещал
кошмар, детки радовались: в школу не идти.
Вот бы нам так можно было… Сидеть дома в ненастье и не ходить на
службу. Только в университет марксизма-ленинизма.
Я умудрился найти и снять комнату в старом офицерском доме, у
одной дамы с детишками супруг уехал на переподготовку на Большую
землю, можно перекантоваться до заселения в свою постоянную
квартиру или комнату. По зрелому размышлению решил не торопить Аллу
с приездом. Акклиматизация здесь во время полярной ночи ни разу не
в радость, весной или летом несколько легче. А ещё предполагалось,
что к апрелю освободится вакансия в медчасти у зенитчиков, жена
будет при деле и при муже – на ближайшие два года, пока не начну
рваться в Москву.
Жизнь, пусть суровая и опасная, как-то налаживалась. В ней
находились свои прелести. По крайней мере, в это хотелось
верить.