Я пробормотала неловкое «спасибо», когда на следующий день выскользнула за дверь, и с ним больше не разговаривала, с тех пор как мы переспали две недели назад, а сейчас он стоит в моей гребаной гостиной.
С точки зрения неловких моментов, это должно быть одним из худших. В голове крутится миллион мыслей. Мой отец знает? Я думаю – Нет! Он уже задушил бы его голыми руками, если бы знал, какие развратные вещи он делал со мной той ночью. Мысль об этом вызывает прилив желания, который я пытаюсь игнорировать.
— Да, — выдавливаю я из себя, мой голос чуть громче хрипа, — Я знаю его. Привет, Ром.
— Привет, принцесса, — говорит он и его губы приподнимаются в ухмылке. Образ его надо мной, этих сладких губ в миллиметрах от моих вспыхивает в моей голове ясно, как день.
Стоя рядом с моим таким консервативным отцом, он снова улыбается и подмигивает. Если существует такая вещь, как смерть от унижения, клянусь, я в двух секундах от того, чтобы испытать её.
— Конечно, вы знаете друг друга по колледжу, вы ведь учились вместе — говорит отец, очевидно, не обращая внимания на то, что моё лицо как красная тряпка.
Я с трудом сглатываю и киваю, — Да, пап. По колледжу.
— И ты, наверное, знаешь его маму, — говорит он.
Я была так сосредоточена на Роме, что даже не заметила другого человека в комнате. Громова Милана. Его мама. Она знаменитая модель не только в России, но и за рубежом.
Почему они в нашем доме? Я молча молюсь, чтобы все это было связано с каким-то политическим сбором средств.
— Здравствуй, Катюш, — Милана делает шаг вперед и протягивает руку. Она смотрит на меня с таким милым выражением лица, — Я столько о тебе слышала.
Прежде чем я успеваю подумать о том, почему она так смотрит, отец говорит отрывистым тоном, — Мила и я должны сделать объявление, и мы хотим, чтобы вы услышали первыми.
Громов смотрит на меня, но я не могу заставить себя смотреть в его сторону. Вместо этого я стою парализованная, боясь сделать вдох, наблюдая, как его мать тянется к руке моего отца и накрывает ее своей, а затем смотрит на него, прямо сияя.
Боже мой.
Это как наблюдать за двумя поездами, движущимися в замедленном темпе к неизбежному столкновению. Я знаю, что собирается сказать отец, еще до того, как он это скажет, но я просто не могу заставить поверить в это.