Перед глазами яркой вспышкой возникла насмешливая полуухмылка кхассера, воспоминания о том, что между ними было, прошлось острым хлыстом по оголенным нервам. О нем она говорить не хотела. Ни с кем. Это ее тайна, ее судьба, ее чудовище.
…Без которого с каждой минутой становилось все тяжелее дышать.
— Я проснулась, — начала она с трудом подбирая слова, но очередной взмах старческой ладони остановил признание.
— Не здесь. Не так. Я голодна, и хочу переодеться — дряблое тело дрожало в тонкой батистовой рубашке, — тебе тоже не помешает привести себя в порядок. Приходи через два часа в библиотеку, там и поговорим.
— Как скажете йена, — Ким склонила голову и отступила, пропуская со ступеней Харли и хранительницу монастыря.
***
На душе было не спокойно. Радость от возвращения почему-то так и не появлялась, наоборот становилось не по себе, и тревога все сильнее пульсировала в сердце.
Это место внезапно показалось ей чужим, неприятным. Даже мелькнула мысль, а зачем, собственно, она сюда так рвалась? Смотреть на серые стены хмурого монастыря? Слушать недовольное ворчание Харли? Вкалывать с утра и до ночи то в огороде, то на кухне? Вечерами сидеть у едва тлеющего камина и слушать скрипучий голос хранительницы?
Единственное светлое пятно — это Манила. Она не видела подругу с того самого дня, как выбралась из обители. Соскучилась. Хотелось как раньше забраться на пригорок среди березовой рощи, подальше от любопытных взглядов, разделить на двоих краюху свежего хлеба и поболтать.
Осталось только дождаться ее пробуждения. Это могло случиться и через пять минут, и ближе к вечеру, и через несколько дней. Все зависело от того, насколько долго миарт-тан будет держать свою подопечную в сладком плену. Поэтому Ким нехотя поплелась к главному зданию.
Монастырь встретил унылым ветром, бродящим по безлюдным коридорам, скрипом половиц, запахом пыли, сырости и запустения. Сквозь выбитые воздушной волной окна нерешительно скользили солнечные лучи, два воробья впорхнули внутрь и с громким чириканьем заметались под крышей, сметая пыльную паутину.
— Ким! — пророкотала Харли, — это твоих рук дело?
Она стояла возле вскрытого склада с запасами и гневно смотрела на следы присутствия.
— Да, — послушница подошла ближе.
— Как ты посмела! — возмущению наставницы не было предела, — какой беспорядок!